Часть 1. Глава 1. Адская баня
Ну и как Вы думаете, где наше мудрое начальство устроило баню? Ну разумеется в нашей бывшей камере! Той самой, где у нас Петька в баке с питьевой водой плавать изволил… Ее у нас бессовестно отжали. "В связи с необходимостью". Закон Метро: зад поднял – место потерял! А мы тут уже сколько не появлялись? Вот и да! Оружие и прочее полезное барахло по прямому указанию начальства, «заботливо» перенесли на общий склад и закрыли на замки в той самой комнате, куда мы разместили наши последние трофеи. Ну хоть не пропало ничего! А, учитывая наши барыши, мы могли позволить себе с комфортом разместиться на любой станции анклава. Тем более, хороших знакомых у нас было великое множество. А баня – да! Более адского сооружения для усиленного потоотделения я не встречал. До посещения этого заведения мое воображение рисовало свежеструганные деревянные стены и липовый полок, шайку, шипящие камни на каменке…. А вот вам дулю по всей морде: баня была в духе местного андеграунда. Сталкерско-диггерская. Стимпанковская баня. Струганое дерево, конечно, присутствовало, но, в силу общего его дефицита, его было ровно столько чтоб не пригореть (пардон) задницей к металлическим листам и кафелю пола. Из дерева были сделаны частые решетки на полу и стенах. Ну и полок.
– А зачем столько железа внутри? – спросил я, оглядывая стены покрытые металлом.
– А метал жар отражает. Обратно. И помещение быстрее прогревается. И тебя с двух сторон прогревает, – ответил Володька. – В соседнем помещении печь на мазуте работает и специальный компрессор гонит чрезвычайно горячий воздух из другого помещения на цельнолитой корпус – и далее по кругу обратно в камеру горения. Получается вроде газового конвектора. Такой замкнутый цикл позволяет разогреть рабочий корпус до очень высокой температуры. А на нем каменка приспособлена булыжники греть. А печь и компрессор в свободное от банных процедур время на литейном производстве трудятся. Есть у нас мастера художественного литья… Правда, для литья кроме мазута еще и уголь нужен.
Каменка обильно парила, а ребристый корпус конвектора аж светился в полутьме малиновым светом. По стене змеились медные и латунные трубки с вентилями и манометрами. Володька резво подкрутил один, и малиновое сияние чуть снизило интенсивность. Банное помещение прогревалось быстро, наполнялось паром и гулом голосов. Забытые ощущения поднимали настроение в прямой пропорции к растущей температуре.
– А веники предусмотрены? – спросил Шиберман, почесывая волосатую грудь.
– Ага. Из синтетического волокна. Лавсан с какой-то еще химией… – Володька плеснул из ковша на каменку. В низкий потолок ударил пар. Володька ухватил подобие метелки из голубых лоскутов на короткой ручке и, обмакнув в тазик с водой, принялся гонять воздух от радиатора по помещению. – До двухсот градусов держат, надо только в воду обмакивать. И мочалки из него тоже.
Волны горячего воздуха ударили в живот, прокатились по плечам и коленям. Отразившись от стен покрытых железом вернулись и запрыгнули на спину. Уши свернулись трубочкой. По хребту побежали крупные огненные «мурашки».
– Ы-ы-ы! Как горящая кошка на спину прыгнула. – Сквозь зубы прошипел Петька.
Жар прибывал. Кожу покалывали сотни иголок. Пот тек ручьем. Все шипели и с чувством ругались. Один Дон невозмутимо нахлестывал себя веником из лоскутков. Петьке частично доставалось горячего воздуха от мечущегося веника и он тихонько ныл. Я помаленьку притерпелся. Шиберман освоился настолько, что истребовал себе веник и активно им заработал. Проказа, очутившийся между двух веников, заерзал и попытался было слинять, но, убоявшись утраты банного авторитета, передумал. Уселся на пол в тазик и плескался там, блаженствуя.
