Умереть в восемнадцать лет. Какой абсурд. Не поняв этот мир, только слегка ощутив красоту и прелесть жизни. Когда только начинаешь чувствовать, что-то понимать, и вдруг финал. Что думает человек, расставаясь с жизнью в таком невероятно юном возрасте? Попав в обстоятельства фатальности финала своей, такой короткой, жизни. Понимая, что смерти не избежать и она совсем близко…
В конце девяностых началась эпоха снятия секретности с некоторых военных документов. Совершенно случайно в мои руки попало письмо. Точнее, это была копия полуистлевшего письма, найденного в носовом отсеке погибшей немецкой подлодки U-250. Летом сорок четвертого, спустя несколько недель после гибели на выходе из пролива Бьеркезунд, ее подняли. Ее вскрыли в Кронштадте в сентябре сорок четвертого года. Там в носовом отсеке среди мертвых тел немецких подводников было найдено это письмо. Оно пролежало в архиве Балтийского флота более пятидесяти лет. В оригинале оно было написано на пожелтевшем листе, вырванном из журнала радиодонесений немецкой субмарины. Химический карандаш, расплывшиеся буквы, местами исчезающие части слов, написанные умирающим в задыхающемся отсеке человеком. Несмотря на частично потерянные буквы и слова, в конце письма четко читаемая подпись: Рудольф Пауэр.
Операция подъема подлодки сама по себе была подвигом наших моряков и водолазов. Она проходила под жесточайшим артиллерийским огнем и налетами люфтваффе. В ходе этой операции погибла группа водолазов и моряков Балтийского флота. Подлодку отбуксировали в Кронштадт с целью изучения новейших достижений в кораблестроении Германии. Полученные сведения были использованы для создания знаменитых подводных лодок проекта 613, а также первых самонаводящихся советских торпед.
Тела немецких подводников были захоронены на старом лютеранском кладбище в Кронштадте. Более сорока лет это кладбище и захоронение подводников зарастали травой и стирались из людской памяти.
В середине восьмидесятых с ветром перемен стала возвращаться человеческая память. Благодаря Народному союзу Германии по уходу за военными могилами захоронение было восстановлено.
В девяносто восьмом после восстановления текста письма и перевода с немецкого я отправился на лютеранское кладбище в Кронштадт. На огромном валуне бронзовая плита с сорока шестью немецкими именами и с именами двадцати человек экипажа морского охотника МО-105. Сто пятый был торпедирован U-250 незадолго до своей гибели.
Среди немецких имен – Рудольф Пауэр. Дата рождения – восьмое января двадцать шестого года. Именно его письмо оказалось в моих руках. Письмо восемнадцатилетнего немецкого мальчишки, оставшегося лицом к лицу с неминуемой смертью. Именно оно стало для меня стержнем истории, которая не давала мне покоя долгие годы. Среди имен экипажа охотника есть одно, о котором удалось кое-что узнать. Но об этом позже.
