========== не поддайся печали ==========
– Я очень рад, что познакомился с тобой.
Альбедо знал, что этот день настанет. Он же не дурак, в конце концов. Умел наблюдать, делать выводы, логически приходить к конечным умозаключениям. Рано или поздно это должно было случиться. Всякому путешествию приходит конец.
– Я обязательно вернусь, чтобы повидаться.
Альбедо не смог сдержать легкую ухмылку. Болезненную, отдающую горечью. Как часто Итэр говорил эту ложь? Сколько людей поддавалось его чарам и верило, слепо верило в его слова, а потом разочаровывалось от жестокой реальности, потому что, сколько бы дней ни прошло, путешественник больше к ним не приходил? Слова вежливости, ничего больше. Только чтобы подсластить горькую пилюлю расставания.
– Буду ждать.
Итэр стоял так близко и далеко одновременно, что сердце стучало неровно. Он заслонял собой скудный свет солнца, и его лучи падали так неудачно, что Альбедо не мог разглядеть ничего, кроме большого пятна света. Но он был уверен – путешественник улыбается, предвкушая свое будущее путешествие. Его рука то и дело зависала над рукоятью меча, словно Итэр уже представлял себе все те сражения, которые его ждут. Его прямая осанка, твердый взгляд, непоколебимые убеждения – Альбедо видел перед собой нечто столь совершенное, сколь и далекое от них всех. Нечто временное и прекрасное, слишком хорошее, чтобы долго озарять своим светом одно место.
– Спасибо за все. Я буду очень скучать.
Итэр обнял его. На короткий миг алхимика окутало чувство тепла и уюта, чего-то светлого и мягкого, доселе неизведанного, но очень приятного. Альбедо вернул эти объятия, немного механически, поначалу не совсем уверенно, но с каждой секундой он прижимал путешественника к себе все сильней и сильней.
Отпускать его было… тяжело. Тяжелее, чем он думал.
Алхимик всегда рассматривал их связь как временную. Иногда такое бывает, планеты сталкиваются и кружат рядом друг с другом, пока каждая не вернется на свою орбиту. Таких встреч у него было множество, десятки и сотни, даже Рейндоттир и Алиса оказались лишь временными спутниками на его дороге жизни.
Итэру тоже судьбой было написано уйти своим путем.
Альбедо это понимал. Понимал и принимал.
Хотел бы принимать.
Потому что когда Итэр все же выпутался из его объятий, одарил его солнечной улыбкой, повернулся спиной, сделал несколько шагов, развернулся и еще раз попрощался, помахав рукой и прокричав что-то радостное и подбадривающее, и ушел уже совсем, растворяясь в холодной дымке Драконьего хребта, Альбедо почувствовал себя так, словно у него забрали что-то очень важное.
То, без чего нельзя нормально функционировать. Без чего солнце, и так скудно освещавшее заснеженные горы, совсем перестало светить. Без чего очередной эксперимент, который он прервал ради их короткой встречи, вдруг потерял всякий смысл. Без чего реальность этой жизни, этого мира встала под огромный, жирный знак черного вопроса.
Губы, все еще растянутые в фальшивой улыбке, так и застыли. Альбедо не станет плакать по чему-то такому мимолетному, пусть и очень живому и яркому. Это было бы совсем глупо.
Их отношения состояли из случайных встреч, дружелюбных улыбок, интересных приключений, важных открытий. Ничего больше. Алхимик спокойно жил и без путешественника, проводил новые эксперименты в горах, занимался делами Ордо Фавониус, виделся с друзьями, присматривал за Кли, пока Итэр несся навстречу опасности, спасал континенты от всех возможных напастей и гонялся за тенью своей сестры.
Но одно – знать, что этот человек где-то там, очень далеко, но рано или поздно он вернется. Всегда возвращается.
И совсем другое – осознавать, что он теперь в другом мире, и вероятность следующей встречи становится практически отрицательной.
