На улице стоял запах сирени, такой сладостный, родной и с приятной горечью. Даже идя поздней ночью, по тёмным переулкам домой, когда тревожность во всем теле возрастает, этот запах позволяет мне немного успокоиться. В какой-то степени это связано с тем, что я отождествляю его с детством, ведь из детства мы запоминаем больше хорошего, чем плохого. А хорошие воспоминания, как правило, воздействуют на вашу нервную систему, как валерьянка. В тот день мне особенно необходимо было это почувствовать. Я шла домой, наполненная необъяснимым страхом; ощущения были настолько явными, что, войдя в лифт, я впервые ощутила панику от тесного пространства, словно меня посадили в клетку. Стены были такими холодными и давящими, что мне хотелось скорее выйти из него, чтобы не чувствовать эту щемящую боль в груди, от сильного психологического давления.
Атмосфера в кабине мне казалась настолько пугающе жуткой, что в моей голове проскакивала лишь одна мысль: «Хоть бы никто не вошел сюда, чтобы не ощущать этого». Было похоже, что дело не во мне и моих ощущениях, а в самой кабине.
Это было таким реальным, словно сейчас происходят плохие события, которые невозможно изменить и на которые я никак не могу повлиять.
Войдя в квартиру, я слегка успокоилась, потому что сложно находиться в напряжении, когда тебя встречают у порога два милых создания, которые каждый раз с нетерпением ждут твоего возвращения. Я окинула взглядом Лу и Лаки и поцеловала каждого в их милые мордашки. Иногда такого очень не хватает, это работает лучше всяких медикаментозных средств.
Сняв с себя всю одежду, которая на фоне паники кажется мне удушающе тяжелой, я поплелась на кухню, чтобы покормить любимцев. Кто бы знал, что порой рутина – лучший способ отвлечься. Закончив со всеми обыденными делами, я легла в постель, в надежде скорее уснуть и забыться, чтобы встретить новый день в абсолютном спокойствии и свободе от прошедшего дня. Но реальность не совпадала с моими желаниями, поэтому я долгое время не могла уснуть, пребывая в ужасном состоянии, при котором не понимаешь, спишь ты или нет.
Спустя время я еду на автобусе, на улице мрачная дождливая погода. Тусклое небо сменяет темная ночь, я сижу на заднем сидении и невольно окидываю взглядом помещение. Впереди сидит пара мальчишек, что-то бурно обсуждающих, возможно размышляя о том, как они захватят мир, когда станут старше. Неподалеку от них расположилась группа девчонок, которые обсуждали сокровенные женские секретики, о которых не стоит знать взрослым и мальчикам, сидящим по соседству. Но вот что мне не давало покоя в этой обстановке: водитель. Он казался таким странным, его лицо было пугающе сосредоточенным, и можно подумать, каким оно еще должно быть, если ты ведешь автобус, но это было другое выражение лица. Жаль, нельзя залезть в голову человека и прочесть все его потаенные мысли, чтобы понимать, чего от него ждать: хорошего и приятного, или ужасного и пугающего. В какой-то момент я отвлеклась от этих мыслей, выглянув в окно, потеряв на мгновение ясность мыслей; ветер, дующий из приоткрытого окна, слегка развевал мои волосы. Наблюдая, я заметила, что местность, по которой мы ехали, мне не знакома, тогда я и вернулась обратно в реальность. Спустя время стало понятно, что уже было поздно.
Охваченная паникой, я быстро встала со своего места и стремительными шагами направилась к кабине водителя. Набрав больше воздуха, я выпалила писклявым голосом:
– Что вы делаете, вы с ума сошли?
Он молча продолжал ехать, ничего не замечая перед собой. Паника нарастала, и из-за моих воплей группа детей включилась в ситуацию, и постепенно начинала понимать, что что-то идет не так. Водитель устремил взгляд вперед и ехал, не останавливаясь, мне оставалось лишь умолять остановить транспорт, чтобы сойти и предотвратить необратимые обстоятельства, которые нас ожидали.
