Две недели.
Четырнадцать стандартных циклов освещения, сменивших друг друга за толстыми стенами «Горла Машины».
Две недели с того момента, как мы, оглушенные и почти не верящие в собственную удачу, перевели на счет барона Гораса его пятьдесят тысяч кредитов.
Пятьдесят тысяч.
Сумма, еще недавно казавшаяся не просто астрономической, а абсолютно нереальной, фантастической, способной раздавить нас, стереть в пыль на дне этого ржавого, безжалостного мира.
Теперь ее не было. Как и не было долга, висевшего над нами дамокловым мечом.
На моем счету на импланте все еще светилась цифра с пятью нулями – остаток от того невероятного, почти мистического золотого улова с затонувшей субмарины.
Более полумиллиона кредитов.
Целое состояние по меркам любого обитателя Дна, не облеченного властью барона.
Эти две недели мы не просто существовали – мы жили.
Насколько это слово вообще применимо к нам здесь, в вечной темноте, под многотонным давлением океана.
Первым делом, после того как шок от внезапно свалившегося на нас богатства немного прошел, мы решили закрепиться на «Горле Машины». Эта Тихая Верфь, со своим негласным нейтралитетом и репутацией места, где правят не сила и связи, а мастерство и кредиты, казалась самым безопасным убежищем после всего пережитого.
Я снял нам каюту.
Не тесную, вонючую каморку в которой мы ютились в «Якоре Усталости» на «Последнем Вздохе», где каждый шорох за стеной заставлял вздрагивать.
Нет. Настоящую, просторную каюту в одном из более-менее приличных жилых блоков Верфи, предназначенных для экипажей кораблей, стоящих на длительном ремонте.
Две отдельные койки с нормальными матрасами, а не продавленными нарами. Небольшой стол, пара стульев. Собственный, пусть и крошечный, санузел с душем, из которого текла не ржавая жижа, а почти чистая, чуть солоноватая вода. И даже иллюминатор, выходящий не на бескрайнюю тьму океана, а на гулкий, вечно работающий доковый комплекс, все равно давал ощущение пространства и света. Это была роскошь, о которой мы с Саррой не могли и мечтать еще месяц назад.
Для «Тихого Странника» я арендовал отдельный небольшой док в одном из боковых отсеков Верфи.
Не просто место у причала, а закрытое помещение с собственным входом, инструментальной стойкой и базовым диагностическим оборудованием. Наш старый, побитый, но верный корабль теперь был в безопасности, скрыт от любопытных глаз.
Рорк, главный механик, который занимался его ремонтом, закончил работу еще неделю назад – заменил поврежденные узлы энергосистемы, залатал пробоины в обшивке, откалибровал двигатели. «Странник» был снова в строю, готовый к новым путешествиям.
Эти две недели мы отсыпались.
Спали так, как не спали, наверное, никогда в жизни – долго, глубоко и почти без сновидений. Изматывающее напряжение последних недель, погони, драки, постоянный страх – все это медленно отступало, оставляя после себя лишь гулкую пустоту и ноющую усталость в каждой клетке тела.
Ели.
Не серую, безвкусную синтетическую пасту из автоматов, а нормальную еду. На Верфи, оказалось, были свои небольшие гидропонные фермы и даже аквакультурные садки, где выращивали каких-то неприхотливых глубоководных рыб и моллюсков. Стоило это недешево, но мы могли себе это позволить. Вкус настоящей, пусть и простой, пищи казался божественным после месяцев на «Слизи Кракена».
Мы даже несколько раз выбрались в «Котелок Механика» – местную столовую-бар, где собирались работяги с Верфи и экипажи ремонтируемых кораблей. Шумное, не очень чистое заведение, со следами сушенки на полу. Здесь можно было услышать последние слухи Дна, пропустить стаканчик чего-то крепкого и отвлечься на пару часов.
