1
Под утро Васька прибыл в Архангельск не воинским эшелоном, а обычным поездом. Весь путь он провел в вагоне первого класса, где не было той давки, наблюдавшаяся перед посадкой в плацкартные вагоны. Два пожилых, чисто одетых, очень аккуратных и вежливых бортпроводника обслуживали восемнадцать пассажиров этого вагона. Неизвестно какими путями у них в руках оказывались такие продукты, как свежая ветчина, буженина, но бортпроводники выполняли практически любой заказ на еду пассажиров своего вагона. Может быть, потому, что и пассажирами у них были одни только старшие командиры Красной Армии в генеральских и полковничьих чинах.
В этом вагоне Васька оказался единственным командиром в чине всего лишь лейтенанта. Но его синие галифе, хромовые сапоги, начищенные до зеркального блеска, а также синяя фуражка произвели требуемое впечатление и на генералов, и на полковников, и на бортпроводников. К тому же, несмотря на сильный декабрьский мороз, на вокзал он заявился в черном кожаном пальто. Никто не знал о том, что оно изнутри подбито простой русской овчиной! Но кожаное пальто, сапоги и маузер, болтавшийся на его боку в деревянной кобуре тоже производили неизгладимое впечатление на пассажиров и на командиров, командовавших воинскими патрулями на Ярославском вокзале Москвы. Ни один патруль к Ваське так и не удосужился подойти, хотя бы для проверки документов! Проходя в вагон, он под нос бортпроводнику вместе с билетом сунул и свое служебное удостоверение. В ответ этот бравый старик вытянулся по стойке смирно, взял под козырек. Всем своим видом он показывал, что, словно пионер, всегда был выполнить любое задание НКВД СССР.
Подобное уважительное и почтительное отношение к Ваське происходило по очень простой причине. Он всем демонстрировал удостоверение Федора Алексеева, лейтенанта охранных войск НКВД СССР.
Васька вместе с Альфредом Нетцке очень долго обсуждал, каким образом им было бы лучше всего незамеченными покинуть Москву, слишком уж много шума и следов они после себя оставили в этом городе. Им не хотелось рисковать и, следуя приказам минского Абвера, из Москвы уходить при непосредственном содействии и под прикрытием Абверовской московской агентуры! В ходе контактов с Волхвом и его агентурой лично Васька на собственной шкуре убедился в том, что вся эта агентура гроша ломаного не стоит! И от нее было бы лучшего держаться подальше! Таким образом, по собственному решению все контакты с Волхвом и им самим ими были прерваны, они не стали выходить на Худосочного, якобы писаря из Генштаба. Так как выход на любого Абверовского агента становилось слишком уж опасным делом, НКВД под своим колпаком держали под строжайшим контролем едва ли не каждого жителя Москвы.
По этой причине Васька решил снова воспользоваться своим знакомством с Натальей Георгиевной, матерью Ваньки. Через нее выйти на московский криминалитет, чтобы с ворами договориться о приобретении необходимых документов для поездки в Архангельск.
Ваське удалось под видом пьяного шаромыжника незамеченным проникнуть в барак номер шесть, стоявший на Малой почтовой улице, на самом берегу Яузы в Лефортово. Темным коридором он осторожно прокрался до комнаты номер сорок, осторожно фалангами пальцев постучал в дверь. Дверь ему открыл заспанный Ванька, малец совершенно не удивился, когда увидел Ваську. Он ему кивнул головой, молча, развернулся и босыми ногами потопал в глубь комнаты. Васька задержался в дверях для того, чтобы осмотреться, ознакомиться с обстановкой в этой убогой комнатенке. Вот уже третий раз он в ней появляется¸ но все те три раза сопровождались скандалами, чрезвычайной ситуацией и у него попросту не было времени на то, чтобы осмотреться и увидеть то, в каких условиях живет эта простая московская рабочая семья.
