Эдмунд Смит, виконт Моттон, осторожно нажал на застекленную дверь. Она легко отворилась. Та-ак… Дворецкий либо поразительно беспечен, либо напился до потери разума.
Он распахнул дверь и вошел в кабинет, увы, покойного Кларенса Уидмора. Дамы из семьи Паркер-Рот в настоящее время пребывали в резиденции, и, пожалуй, стоило бы при случае кое-что довести до сведения самого Паркер-Рота. Стивену не помешало бы узнать, что его мать и сестра лишены по-настоящему надежной охраны. Ведь это Лондон в конце концов. Какой-нибудь преступный подонок запросто может проникнуть в дом.
Моттон взял с каминной полки свечу и поднес кончик фитиля к тлеющим в камине углям. Тотчас вспыхнул язычок пламени.
Само собой разумеется, поскольку вся семья собралась под одной крышей, не следует винить хозяина дома за то, что он желает уберечь от нежелательных вторжений свои покои. Он, Моттон, тоже предпочел бы воспользоваться таким преимуществом, ибо собственные тетушки доводили его до чрезвычайного раздражения. Как раз сегодня приехала Уинифред с попугаем и обезьянкой, так что теперь все пять теток со стороны отца собрались со своими питомцами у него в доме. О, Зевс великий, в Бедламе сейчас спокойнее, нежели в его городском жилище. Самое худшее заключается в том, что женщины пытаются посягнуть на его личную свободу. Наиболее обеспокоил его приезд тети Уинифред. Она поистине лукавая воительница. Ему не видать спокойной жизни, пока она не уедет обратно в деревню.
Он внимательно осмотрел комнату. Черт побери, будь у него хоть один намек на то, где искать! Ничего себе задача – просмотреть все книги в поисках загадочного текста о французских шпионах, который лорд Ардли велел ему найти до завтрашнего дня. Вряд ли леди Паркер-Рот будут отсутствовать столь долго.
Он открыл первую попавшуюся под руку книгу и перелистал ее. Право, не будь он соседом Уидмора и не умирай от скуки, он бы вежливо – или не слишком вежливо – отклонил предложение Ардли. Этот человек, сказать по правде, не более чем напыщенный осел с идиотской привычкой взбрыкивать копытами. Однако Ардли, как говорится, загнал его в угол в клубе «Уайтс», когда Моттон пребывал в состоянии глубокой хандры.
Если бы он хоть мог уяснить роль этого человека и значение его для весьма обширного криминального мира Лондона, но, увы, на каждом шагу он наталкивался на непреодолимые препятствия. Каждый называл мерзавца одним и тем же словом – Сатана. Моттон начинал верить, что этот тип и есть материальное воплощение злого духа.
Он поставил книгу обратно на полку и взял другую. И в ней ровным счетом ничего, что имело бы отношение к его заданию. Облысевший, плотного сложения, с заметным брюшком Уидмор – французский шпион? За все годы, что он прожил по соседству с этим типом, Моттон не заметил ни малейших доказательств того, что Уидмор работает на французов. Уидмор был чудаковатым, этого нельзя отрицать, однако странности характера и предательство по отношению к собственной стране отнюдь не одно и то же.
Дьявол побери, если бы пришлось составлять список странных связей, то список этот начинался бы с имен Ардли и Уидмора. Ардли находился в имении лорда Уолфсона, когда Уидмор принял безвременную кончину, приземлившись голой задницей на гнездо гадюк.
Вопрос о том, чего ради Уидмору понадобилось резвиться вне дома в голом виде, отнюдь не относился к числу тех, в которых Моттону хотелось бы разбираться.
И зачем Ардли вообще было вступать в какие-либо отношения с Уидмором, если он подозревал того в предательстве? И более того, с чего он вдруг забеспокоился о предполагаемом существовании списка французских шпионов, – ведь Уидмор мертв, а война давно уже кончилась?
