Поппи, трехцветной кошке с характером, с которой я познакомилась в отеле «Белый олень» в живописном городке Мортонемпстеде, бывшем некогда поместьем Дартмур в графстве Девон, во время путешествия по Англии в 2013 году, а также служащим вышеупомянутого отеля, сделавшим мое пребывание в нем весьма приятным.
Кевину, быстро решавшему все вопросы, связанные с нашим перемещением по Британии с ее левосторонним движением, включая заказы такси и покупку билетов на поезда и автобусы.
Особая благодарность Еве Сильвер за то, что помогла нам найти Лавсбридж.
Лавсбридж
1 апреля 1617 года. Я видела герцога Харта в гостинице «Купидон». Какой же он красавец! Моя подруга Розалина говорит, что его мамаша своего сыночка никогда близко не подпустит к девушке вроде меня, но у меня на это свое мнение. Я твердо намерена стать следующей герцогиней Харт.
Из дневника Изабеллы Дорринг
Лондон, май 1817 года
– Вы скомпрометировали мою дочь, Харт! Я требую, чтобы вы сделали ей предложение. – Барнабас Ратбоун возмущенно сопел, задрав скошенный подбородок. – Прямо сейчас.
В переполненном читальном зале клуба «Уайтс» внезапно стало очень тихо. Разговоры прервались на полуслове, словно присутствующие одновременно затаили дыхание. Маркусу было понятно всеобщее желание услышать каждое слово участников драмы. Такое везение выпадает не часто. Кое-кто даже не постеснялся подглядывать за происходящим, прикрывшись для приличия газетой.
Маркусу было безразлично, что о нем думают.
– Нет.
Рачьи глаза Ратбоуна едва не выкатились из орбит, а мясистые щеки задрожали.
– Как вас понимать? – Ратбоун изображал оскорбленную невинность еще талантливее, чем его бессовестная дочь.
– Нет, я не женюсь на мисс Ратбоун.
На мгновение у бедняги отвисла челюсть, но он быстро взял себя в руки и грозно насупился. Однако не настолько быстро, чтобы Маркус не успел заметить страх в глазах своего визави. Ратбоун был в долгах, и Маркус подозревал, что тот сдерживает натиск кредиторов, уверяя их, будто скоро станет отцом герцогини. Глупец! Неужели он действительно считает себя первым, кто пытался провернуть подобный фокус с герцогом Хартом? Как будто прозвище герцога Харта – Герцог без сердца – ничего ему не говорило.
Впрочем, было у герцога Харта и иное прозвище – Проклятый герцог, с ударением на первый слог, и это многое объясняло.
– Как можно быть таким жестоким? – не унимался Ратбоун. – Девушка сама не своя от горя.
Маркус молчал, буравя его взглядом. Увы, ему не понаслышке пришлось изведать вероломство так называемого высшего общества. Маркус был слишком лакомым куском, чтобы не попытаться заполучить его. Проклятие его рода состояло в том, что если женщине удастся женить герцога на себе, она зачнет наследника в первую брачную ночь, а через девять месяцев будет уже богатой вдовой.
Черта с два он согласится умереть, чтобы осчастливить Ратбоунов!
– Вы не посмеете погубить репутацию моей драгоценной дочери! – В голосе Ратбоуна уже звучали нотки отчаяния.
Завсегдатаи клуба «Уайтс», которым посчастливилось в этот момент оказаться в устланном толстыми коврами читальном зале, передвинулись на самые краешки сидений роскошных кожаных кресел и обратились в слух, отбросив притворство. Книги и газеты были забыты. Взгляды метались от Маркуса к Ратбоуну и обратно. Сейчас все смотрели на Маркуса.
– Поскольку у вашей дочери нет репутации, губить нечего, Ратбоун.
Зрители дружно беззвучно вскрикнули. Тем не менее слышались и сдавленные смешки. А кое-кто и не пытался сдерживать смех. И таких было большинство.
