Глава 1: Провал в Неизвестное
Тишина вакуума была обманчива. За иллюминаторами мостика исследовательского корабля «Эвридика» клубился не туман, а нечто иное – плотная, мерцающая субстанция, поглощавшая свет звезд и искажавшая показания дальнобойных сенсоров. Она напоминала жидкий аметист, подсвеченный изнутри невидимым источником. Сектор «Хаос-7» оправдывал свое название. Капитан Вера Роук, крепко сжав подлокотники кресла, смотрела в эту пульсирующую мглу. Ее лицо, обычно выражавшее спокойную уверенность, сейчас было напряженным маской, прорезанной глубокими морщинами у глаз и резкой линией сжатых губ. Каждая мышца ее невысокого, но плотного тела была готова к действию.
«Статус сканирования?» – ее голос, низкий и хрипловатый, привычный к командам, прозвучал слишком громко в напряженной тишине мостика. Гул двигателей был приглушен, «Эвридика» двигалась на малой скорости, словно крадучись сквозь вражескую территорию.
«Ноль-ноль, капитан», – ответил Кай, не отрываясь от своего пульта. Молодой инженер казался почти ребенком в большом кресле, но его пальцы летали по сенсорным панелям с неестественной скоростью. Серебристые импланты, вживленные в виски и вдоль шейных позвонков, слабо мерцали синью. «Стандартное ЭМ-сканирование глушится полностью. Лидар показывает хаотичные отражения на расстоянии менее километра. Гравитационные сенсоры… сходят с ума. Флуктуации за гранью расчетных моделей. Это… нестабильно. Очень». В его голосе прозвучала нотка не столько страха, сколько азартного раздражения перед неразрешимой задачей.
Вера кивнула, переводя взгляд на главный экран, где мерцали бессмысленные геометрические фигуры, порожденные помехами. «Доктор Торн? Ваши биосенсоры?»
Элиас Торн, главный ксенобиолог экспедиции, стоял чуть поодаль, почти упершись лбом в холодное стекло иллюминатора. Его высокий, худощавый силуэт казался неестественно неподвижным. «Ничего живого, капитан. Ни единой органической сигнатуры на всех доступных частотах. Но эта среда…» Он обернулся, и в его глазах, обычно холодных и аналитических, горел странный огонек. «Она активна. Пассивные датчики фиксируют слабые энергетические импульсы, не совпадающие ни с одним известным спектром. Как нервные импульсы в гигантском мозге. Мы внутри чего-то… живого». Его голос дрожал от сдерживаемого возбуждения.
«"Живого" – это ваша интерпретация, доктор», – сухо парировала Вера. Ее военный опыт подсказывал: неизвестность – это прежде всего угроза. «Наша задача – пройти сектор, собрать данные, не касаясь аномалии, и вернуться домой. Целиком». Она бросила взгляд на четвертого члена экипажа на мостике. «Леона? Как атмосфера?»
Леона Чен, психотерапевт «Эвридики», сидела в самом дальнем кресле, плотно прижавшись спиной к холодной переборке. Ее пальцы белели от напряжения, сжимая подлокотники. Она пыталась дышать ровно, по методике, но ощущение необъятной, враждебной пустоты за тонкой обшивкой корабля сжимало горло знакомым, ненавистным комом агорафобии. «Экипаж… в пределах нормы для ситуации повышенной неопределенности, капитан», – выдавила она, стараясь, чтобы голос не дрогнул. «Но уровень тревожности растет пропорционально отсутствию данных». Она не добавила, что ее собственная тревожность уже давно перешагнула красную черту.
«Всем сохранять спокойствие и бдительность», – скомандовала Вера. «Кай, держи щиты на максимуме, но экономь энергию. Доктор Торн, продолжайте мониторить любые био- или энергетические сигналы. Леона…» Вера на мгновение встретилась с ее взглядом, и в глазах капитана мелькнуло что-то, кроме командирской твердости – понимание. «…Держись».
Именно в этот момент «Хаос-7» решил показать свои когти.
