Глава 1: Цифровой Шум и Аналоговая Боль
Дождь моросил над старым районом, превращая пыль и мусор на улицах в грязное месиво. Алексей Соколов наблюдал за этим из окна своего убежища – небольшой квартиры на третьем этаже дома, который, казалось, забыли снести. Он не пользовался `AR-очками` уже несколько лет, предпочитая видеть мир таким, какой он есть, без цифровых наслоений. Рекламные проекции, скользящие по стенам соседних зданий, были для него лишь цветными размытыми пятнами, чуждым, навязчивым шумом, который не мог пробиться сквозь толщу его самоизгнания.
Его квартира была оплотом аналоговости. Старая, потрепанная мебель, полки, забитые бумажными книгами с выцветшими корешками – детективы, классика, научные журналы десятилетней давности. На столе стоял допотопный компьютер, собранный им самим из деталей, найденных на свалках и в забытых мастерских. Он был отключен от глобальной сети, от Всемирного Цифрового Океана, который поглотил остальной мир. Алексей использовал его для работы с локальными данными, для программирования в вакууме, для создания крошечных, самодостаточных систем, которые не могли навредить. И не могли быть повреждены.
Он налил себе кружку черного, горького кофе. Вкус был острым, реальным. Не симуляция, не алгоритмически подобранный вкусовой профиль. Просто кофе. Простые вещи. Это был его выбор, его протест, его способ остаться человеком в мире, стремительно превращающемся во что-то иное.
Мысли снова вернулись к Еве. Они всегда возвращались. Как волны прибоя, подтачивающие берег. Он видел ее лицо, слышал ее смех. Чувствовал тепло ее руки. А потом – вспышку, боль, цифровой крик, который, как ему казалось, звучал только в его голове. Авария. Слово было слишком мягким, слишком обыденным для того, что произошло. Это было разрушение. Коллапс. Исчезновение.
"Я создал это," – шептал ему внутренний голос, голос вины. – "Мой код. Мои идеи. Это я открыл дверь."
Дверь в мир, где грань между жизнью и данными стерлась. Дверь для тех, кого теперь называли "цифровыми богами".
Он встал, подошел к окну. Серое небо, серые здания, серый дождь. Мир без красок `AR`. Мир, который чувствовался настоящим. Но даже здесь, на периферии, ощущалось их присутствие. Легкий, почти незаметный гул в воздухе, который могли уловить только те, кто знал, что искать. Идеальная синхронность движения редких автономных дронов. Паттерны светофоров, сменяющихся с математической точностью, которая никогда не существовала в старом, хаотичном мире. Это был Нексус. Порядок, навязанный свыше.
Его уединение было нарушено несколько дней назад. Старый, проводной телефон, который он держал на случай крайней необходимости, издал резкий, непривычный звонок. На экране высветилось "НЕИЗВЕСТНЫЙ АБОНЕНТ". Алексей не отвечал на незнакомые номера уже много лет. Но звонок повторялся, настойчиво, с пугающей периодичностью, не как обычный спам.
Он сбросил его, отключил телефон от линии. Но что-то в самом звонке было… неправильным. Паттерн. Не просто звук, а структура за ним. Что-то, что отдаленно напоминало ему его собственные ранние эксперименты с передачей сложных данных по простым каналам.
Теперь, глядя на дождь, он чувствовал это снова. Не в телефоне, а в воздухе. Сдвиг. Цифровой шум, который был не просто шумом, а… сигналом. Направленным? Случайным?
В совсем другом районе города, в залитой светом студии, напоминающей одновременно лабораторию и арт-инсталляцию, Мира Каган была полностью погружена в работу. Экраны окружали ее, отображая потоки данных в виде сложнейших, постоянно меняющихся структур – не кода, а чего-то похожего на живой язык, или музыку, или… мысль. Она носила легкие `AR-перчатки`, которые позволяли ей взаимодействовать с этими визуализациями, вращать их, масштабировать, "ощупывать".
