Мы будем скитаться мыслью
конце скитаний придем туда, откуда
вышли, и увидим свой край впервые.
Т. Элиот. «Литтл Гидинг».
От грядущих событий заранее тени видны.
Д. Джойс. «Улисс»
– Какая опера страдает хромотой?
– Опера? – сфинксоподобное
лицо мистера О`Мэддена Берка
еще более озагадочилось. Ленехан
объявил торжествующе: «Роза Кастилии».
Уловили соль? Рожа, костыль. Гы!…
Д. Джойс. «Улисс»
Аурилиано уже знал, что в пергаментах Мелькиадеса написана и его судьба.
Г. Маркес. «Сто лет одиночества»
Он сам не понимал, откуда пришло к нему Это, но Это пришло все-таки, и он знал об Этом уже всё. Он даже вздрогнул. «Боже мой, – подумал он, – ведь всё как в той повести… Или я уже действительно тронулся?».
Ю. Домбровский. «Факультет ненужных вещей»
Вы, дорогой друг, в сущности хотите, чтобы жизнь еще громче кричала вам ответы в ухо.
Г. Мейринк. «Голем»
Зайдя в лес, он, как обычно, прежде чем побежать, сделал несколько гимнастических упражнений, попрыгал, присел, потом потянул с себя вниз тренировочные штаны… да так и застыл, потому что в этот самый момент затрещали кусты, и на лужайку выпорхнула девица. Увидав его, она отпрянула в испуге, едва не наступив на выкатившуюся за нею болонку (девица выгуливала собаку). А Кобецкий – тот изобразил мирный жест, разведя в стороны руки. Он всей печёнкой ощутил ужас девы, потому что более дурацкой и двусмысленной ситуации было трудно вообразить – раннее утро, лес и со спущенными штанами мужик.
В таких случаях, самое лучшее – это исчезнуть, потому что тут ничего не объяснишь, и Кобецкий, стащив трико и демонстрируя свои ярко-желтые спортивные трусы, затрусил по тропе, не обращая внимания на опомнившегося пса. Он именно затрусил, а не побежал, всячески демонстрируя, что он только застигнутый врасплох физкультурник, а совсем не то, что могло взбрести ей в голову.
Настроение у него было испорчено с самого утра. Проснувшись, он первым делом перечитал то, что насочинял о «капитане Булыгине» накануне. Прочитал и в ярости разорвал всё на мелкие кусочки. Ничего из написанного не годилось. А потом вдруг спохватился. Соседку, собиравшуюся уже выносить ведро на помойку (она всегда вставала чуть свет), он перехватил у самых дверей. Расстелив на кухне газету, он вывалил на неё содержимое ведра и минут двадцать, вроде Димки, собирающего по фрагментам на кубиках зайца или медведя, восстанавливал написанное из обрывков.
Теперь он опять думал о своем сне, не понимая: зачем он и к чему, потому что всё происшедшее накануне походило на чудо. В библиотеку вчера он отправился не столько за книгами, сколько в читальный зал. После изучения процедуры репатриации по роману Слепухина «Южный крест», ему представлялось совершенно необходимым выяснить адрес советского посольства в Париже – именно там (по его мысли) после заморских скитаний и должен был появиться у него перед возращением на родину «Булыгин». А заодно он хотел установить, какая змея могла того укусить, ибо накануне, в полудрёме ему странным образом привиделось, что его «Булыгин», по ходу своих мытарств, чуть не умер от змеиного укуса на одном из заморских островов. Проснувшись, он подумал, что им могла быть Мартиника, а госпиталь, в котором он мог лечиться, находится в городе Фор-де-Франс.
Что касается посольства, то он без труда обнаружил его адрес там, где и предполагал – у Ильи Эренбурга. А дальше и произошло это чудо. Все его познания относительно мира рептилий Центральной Америки ограничивались скудной информацией, почерпнутой у кубинца Куфиньо, у которого он вычитал про обитающую на Кубе неядовитую «маху», и тем, что он ещё помнил из джеклондоновских «Сердец трех». В Панаме сначала Леонсию кусала неядовитая «лабарри», а потом от укуса «ехидны» погибал сын того старика майя. Самое главное, что он ведь предполагал: чего-чего, а уж ядовитых-то гадов в тех краях кишмя кишит. И вот библиотекарша, дай бог ей здоровья, сначала огорошила его книгой, в которой он прочитал, что на островах Карибского моря вообще нет ядовитых змей (нету – словно их изгнал святой Патрик!). А потом она помогла прояснить ситуацию, и он уже из другой книжки узнал, что единственное островное государство, где они обитают, – именно то, которое он и вообразил. Остров Мартиника! И он даже установил, что это могла быть за змея. Это могла быть «кайсака» – двухметровая тварь из рода копьеголовых!
