М-да… Сутки в поезде – это полный абзац!
«Поедешь с вожатыми первой смены – хорошие ребята. Познакомитесь, погогочете, не успеешь оглянуться – уже на месте».
Родительское напутствие звучало так, как будто меня отправляли не в этом черепашьем составе, а в машине времени. Вдыхай тут все многообразие ароматов «доширака» и наслаждайся унылыми пейзажами из заляпанного окна. Еще и этот рыжий доходяга таращится на меня без зазрения совести. Сейчас точно знакомиться надумает. Ясельки «Колокольчик», вторая группа, а не педотряд!
– Первый раз едешь? – подает голос. Но не рыжий, а тот, что рядом с ним, – губастый, с глуповатой улыбкой на пол-лица и бесцветными бровями, как и вся шевелюра на голове.
Смотрю на него и думаю: «Тебе пообщаться не с кем? Наверно, достал уже своих напарников, решил до меня доколебаться?»
Ухмыляюсь и демонстративно достаю наушники.
А он не унимается:
– Санек тоже первый раз. А мы с Ревалем второй. – И тянет шею посмотреть, что смуглый на верхней полке делает.
А тот уставился в открытое окно и даже не моргает. Серьезный, как памятник! Видно, реально эти двое внизу достали его своими разговорами.
Наваливаю громкость, и мне становится фиолетово на все эти дружественные порывы малоинтересных лиц. И даже поезд начинает набирать ход, как будто поддакивает – все верно делаю. Он на моей стороне, оказывается, и я киваю ему ритмично под Don’t Stay от Linkin Park. Но слишком быстро расслабляюсь. Только глаза прикрываю, как белобрысый балабол толкает меня локтем в бок. Сидит уже как свой, рядом, и улыбается до ушей. Головой-мячиком в проход кивает, а там еще одно любопытное лицо. Посимпатичнее этих, конечно, – девушка. Но не в моем вкусе. Широта необъятная по всем фронтам!
Откладываю наушники. Что еще? Что вам всем от меня надо?
Но девушка загадочно молчит и накручивает на карандаш прядь волос. Из нагрудного кармана ее джинсового комбеза выглядывает исчерканный блокнот.
– А ты кто? У меня нет твоей фамилии в списке.
Ага, вот он – предводитель банды гастролеров! Смотрит на меня, как сытая кошка на замученную до полусмерти мышь. Флиртовать, что ли, пытается? Клоунов своих дрессируй!
– И что? – Впиваюсь в нее ответным взглядом.
– Но эти два купе наши, – вполне дружелюбно отвечает она на мою грубость. – Маргарита сказала: «Все свои». А ты лишний, получается. Ты откуда? С истфака?
– Ага, и оттуда тоже, – ржу над ее догадками.
– А серьезно? – встревает рыжий, запуская руку по локоть в пакет с чипсами, и моя неприязнь к нему только увеличивается.
– «А серьезно» – не ваше дело! Жуй свой паек и не отвлекайся.
– Он на отдых, – подает голос «памятник» с верхней полки, и я бросаю на него уважительный взгляд. Догадливый!
– А почему с нами? – не унимается толстушка и начинает задумчиво грызть карандаш. – Заезд только через три дня. Да и на школьника он не тянет…
– Спасибо за комплимент! – перебиваю ее и ухмыляюсь.
А она заваливает новыми вопросами:
– Ты от Балаковой? Вожатым? Документы сдал в штабе?
– Чего? – И снова меня смех пробирает.
– Да отстань ты от него.
Ловко спрыгивает с полки смуглый и сразу перестает казаться гранитной фигурой. Протягивает мне руку как бы не взначай:
– Реваль.
– Макс, – успеваю отозваться.
Проскочив мимо пухлой коротышки, которая, кажется, осталась недовольна и его и моим поведением, он в два счета оказывается в коридоре.
Похоже, Реваль единственный разумный человек в этом балагане.
Все смолкают. Даже Рыжий пытается не хрустеть чипсами. Толстушка нехотя покидает наше купе, бросив на меня пару многозначительных взглядов. А я встаю зачем-то с места – типа за кипятком собираюсь, – но на обратном пути торможу с кружкой возле третьего окна в коридоре и раздвигаю шторки.
