© Широкорад А.Б., 2024
© ООО «Издательство „Вече“», 2024
* * *
В книге использованы фотографии М. Альперта, Н. Аснина, А. Бродского, Вебера, А. Гранина, И. Запорожского, М. Итенбаха, М. Калашникова, Карната, Кирше, И. Осиповой, М. Редькина, Ф. Семенникова, А. Соколенко, В. Фаминского, Е. Халдея, Хортера, Цюндорфа, Б. Шейнина, А. Широкорада, Энца
Глава 1 Севастопольская побудка
Суббота 21 июня 1941 г. выдалась в Крыму жаркой. Страна в целом готовилась к войне, но в Крыму это было заметно менее всего. Шесть скорых поездов доставили в Севастополь тысячи отдыхающих, которые пересаживались на автобусы или просто в крытые автомобили со скамейками в кузове и отправлялись в санатории и дома отдыха на Южный берег Крыма. Троллейбусной трассы Симферополь – Ялта тогда и в помине не было, и почти все отдыхающие добирались до Южного берега Крыма через Севастополь.
С 14 по 18 июня 1941 г. у западных берегов Крыма состоялось большое учение Черноморского флота. По сложившейся традиции, задачей учения была отработка действий сухопутных войск и кораблей по высадке и отражению морского десанта. За учением наблюдал заместитель наркома ВМФ адмирал И.С. Исаков. В своих мемуарах нарком ВМФ Николай Герасимович Кузнецов писал: «20 июня из района учений в Севастополь вернулся Черноморский флот и получил приказ остаться в готовности № 2».
Несколько иное написано в официальном совершенно секретном труде «Хроника Великой Отечественной войны Советского Союза на Черноморском театре»: «В продолжение 19 и 20 июня корабли производили прием топлива, продовольствия и боезапаса», и никаких сведений о переходе на боевую готовность № 2.
Наоборот, после учений, как обычно, сотни офицеров, краснофлотцев и старшин были отпущены в город. В Доме флота и в театре имени Луначарского даны концерты для моряков, вернувшихся с учения. Вечером 21 июня на берег сошли не только краснофлотцы и офицеры, но и многие командиры кораблей, как, например, командир крейсера «Червона Украина» Н.Е. Басистый.
Адмирал Исаков должен был, как положено, провести разбор учения и на три-четыре дня задержаться в Севастополе. Но по неведомым причинам он отказался участвовать в разборе и отправился на вокзал. О войне адмирал узнал в поезде.
В 0 ч. 55 мин. 22 июня телеграмма наркома ВМФ о переходе на оперативную готовность № 1 ушла из Москвы во флоты и флотилии.
В штабе Черноморского флота в ночь с 21 на 22 июня дежурил начальник штаба контр-адмирал Н.Д. Елисеев. Но, как позже писал оперативный дежурный по Черноморскому флоту Н.Т. Рыбалко, Елисеев заглянул к нему около 23 часов и сказал: «Я на несколько минут отлучусь домой». Появился он только во втором часу ночи уже с телеграммой от наркома.
В штабе Черноморского флота телеграмму получили в 1 ч. 03 мин. 22 июня. В 1 ч. 15 мин. командующий Черноморским флотом объявил готовность № 1. Причём вначале на всякий случай было решено сделать это тихо, через так называемых оповестителей.
Большая часть командного состава Черноморского флота находилась поздно вечером в Доме флота на севастопольской набережной недалеко от Памятника затопленным кораблям. Но многие командиры были дома или в других местах. В 1 ч. 55 мин. по главной базе Черноморского флота был объявлен «большой сбор». Завыли сирены, постепенно стали гаснуть огни на улицах и в домах. Но достичь полного затемнения не удалось, тогда командование флота решило отключить всё электропитание города. Севастополь погрузился во тьму. Горели лишь огни Херсонесского маяка и Инкерманские створные огни.
– Почему горят маяки?! – возмутился Рыбалко.
Его помощник капитан-лейтенант Левинталь растерянно ответил:
– Не знаю, не работает связь.
