Глава 1. Призраки прошлого
Над разрушенным городом нависали серые тяжелые тучи. Солнечный свет с трудом проникал через их казавшиеся неповоротливыми тела. Повсюду царил сумрак. По правде сказать, «днем» это время можно было назвать весьма условно, так как света поступало очень мало. Первую половину дня солнце скрывали серые облака, а ночью они же начинали светиться, словно состояли из фосфора. Постоянный сумрак давил на глаза, высасывал силы и уничтожал надежду в сердце.
Город представлял собой унылое зрелище. Некогда самый известный мегаполис мира, сейчас Нью-Йорк походил даже не на тень самого себя, это был искалеченный, изглоданный, полуистлевший труп.
Небоскребы на Уолл-стрит были частично разрушены и теперь торчали посреди развалин, словно гнилые почерневшие зубы. Так выглядело большинство задний в городе. Манхэттен превратили в сплошные руины, которые заполонили крысы, одичавшие собаки и другие не менее агрессивные создания.
Центральный парк стал прибежищем для ужасных монстров, что готовы были разорвать любого, кто посмел бы ступить на их территорию.
Город умирал, час его гибели был близок. Ни в одном окне не горел теплый свет, ни одного человека не было видно на засыпанных пеплом и камнями улицах. Нью-Йорк казался одной большой могилой.
Впечатление это было хоть и гнетущим, но все же обманчивым.
Этот дом на небольшой улочке на Кони-Айленде был одним из немногих, что еще неплохо сохранились. В некоторых окнах даже стекла остались. Стены хоть и пострадали от пожара, все же были целы и даже поддерживали крышу, в которой было не так уж много дыр.
Лужайка перед домом была выжжена, на ней имелось несколько воронок, словно от падения метеоритов. Черная земля была вспахана, от нее поднимался не то дым, не то пар.
Некогда белый заборчик, что огораживал территорию дома, сейчас валялся в стороне, доски были обуглены и разломаны. У самого порога валялась фигурка садового гнома. В голове керамической фигурки зияла дыра с неровными краями.
Дом казался необитаемым, как и все остальные по соседству, однако внимательный наблюдатель, если бы вдруг ему взбрело в голову заглядывать в окна, мог бы заметить, как колыхнулись чудом уцелевшие занавески в одном из них.
Девушка с темными волосами, сейчас имевшими непонятный оттенок из-за грязи и копоти, отошла от окна и присела прямо на пол. Внутреннее убранство дома соответствовало пейзажу на улице. Мебель разломана, на полу валялись осколки посуды и куски штукатурки. Большой диван, что когда-то стоял в центре комнаты, был варварски распотрошен, обивка вспорота, словно огромными когтями, из разрезов торчал почерневший наполнитель, пружины и куски железного каркаса.
Стены комнаты покрылись трещинами, в нескольких местах зияли пробоины, через которые легко можно было просунуть голову.
Единственным местом, где можно было с удобством расположиться, являлся дальний от окна угол. Там лежал ковер, валялись несколько уцелевших мебельных подушек и куча тряпья, видимо, заменявшая одеяла.
Девушка не пошла к месту ночлега. Она привалилась спиной к стене под окном и устало прикрыла глаза.
Риона не знала, сколько уже дней или недель они пробыли в этом ужасном месте. Девушка не помнила, как она здесь оказалась. Просто однажды проснулась и обнаружила вокруг себя руины.
Тогда Риона не на шутку перепугалась. Что произошло?
Она помнила, как стояла на пороге храма Осириса, сцепившись с Орестом. Как хлынула из врат храма чернильная тьма и окутала их обоих. А потом она пришла в себя на одной из улиц Нью-Йорка. Конечно, тогда она даже не поняла, где находится. Узнать разрушенный мегаполис было просто невозможно.
Риона вспомнила тот ужас и отчаяние, что на мгновение охватили ее. Она осматривала разрушенные, стертые до основания здания, покрытые мусором и обломками улицы и не могла представить, что же произошло? Что случилось с миром?
