Тёплая осень, стоявшая сейчас, была на удивление красива. Разноцветные листья на деревьях золотом и багрянцем украшали лес вокруг и устилали тропинку под ногами.
Я стоял около памятника, установленного в честь моих погибших братьев и отца, защищавших императора. Обычная – не так уж и высокая стела, без особых наворотов и изысков. Но магическая – по самое "не хочу". И на растения влияет: тут и рост быстрее, и не засохнет, и не завянет ничего. И нахождение рядом с ней на здоровье человека положительно сказывается – и омолаживает, и регенерирует, и просто лечит. А если вспомнить, что у меня в этом пятикилометровом радиусе и сила увеличивается, и ловкость, и реакция, – то вообще радоваться надо. Ведь стоит она рядом с моим замком!
Но я не радовался, а вспоминал родную Землю, откуда попал в этот магический мир, застывший в Средневековье. Один удар ножом в бочину – и бывший зэк уже склеил ласты, а его сознание оказалось в теле шестнадцатилетнего барона на окраине не бог весть какой магической империи со средневековым укладом.
Впрочем, теперь я уже граф и хозяин солидного куска земли размером… ну, наверное, с Люксембург. Хотя… согласен, звучит это не особо внушительно.
Стоял я один, потому что настроение у меня было отвратительным, и окружающие это чувствовали. Но гложет меня не тоска по родным местам, а куча таких поодиночке незначительных, но вместе вполне внушительных неприятностей.
Для начала – меня вконец задолбала хозяйственная деятельность. Ну, не моё это – собак разводить или растения выращивать! А ещё и кошелёк почти пустой. Слава богу, моя вторая жена, графиня Пьон, взяла на себя девяносто процентов хозяйственных забот. Она бы и все сто потянула, но мудро решила дозированно делиться нагрузкой со всеми – в том числе с моими женами. А их у меня ещё две, кроме неё. И все – уже беременные.
Да-да, Мила тоже уже в положении – как и Ольча, и Пьон. Это, собственно, и было второй причиной хандры. Моё отношение к детям вполне соответствовало характеристике моего имени, когда-то прочитанной в гороскопе: «детей терпит». Но мысль о том, что вскоре я стану отцом сразу трёх спиногрызов, приводила меня в состояние тихой паники. Отчего, спрашивается, тихой? Так потому что орать по этому поводу мне нельзя. Я же граф, хозяин, считай, всего вокруг. Несолидно как-то.
Третьей причиной явился недавний визит ко мне наглого кочевника, который предупредил, что в случае, если я встану на сторону королевства, или хоть как-то им помогу, они примут ответные меры, и защита императора, которую я недавно получил, принеся вассальную присягу, тут уже не будет действовать, так как нападать на меня нельзя, а вот защищаться – можно. Например, пропустил я через свои земли остатки королевского войска, разбитого в степи – и всё, акт агрессии с моей стороны! Кочевники ведь их преследуют, а я, получается, укрываю.
Собственно, поражение войск короля Флинта стало ещё одной причиной расстройства. Я в этом конфликте был на стороне короля, ведь моё графство окружено почти со всех сторон землями королевства, а с кочевниками я не граничил.
Но это – пока. Мой сосед, барон Малосси, чьи земли были прокладкой между ханством Вей и моим графством, тяжело ранен, а его сын убит. И, скорее всего, империя это баронство потеряет. Впрочем, пока, как докладывает мой маг-диверсант Хисан, идёт осада замка, но силы кочевников подтягиваются.
Эх, Флинт, Флинт, не помогли тебе ни маги, ни наёмники. Кочевников и больше, и степень мобилизации у них выше. А маги… что маги? Их наняли, наверное, тоже.
– Граф, сработала сигналка. Едет три человека со стороны королевства, – сообщил Бурхес – старенький маг седьмого ранга, оставленный императором для помощи и защиты моего тогда ещё баронства.
