– Адепт Юлиан Рид обвиняется в государственной измене, пособничестве особо опасному преступнику и хищении чужого имущества.
В центре огромной залы под ярким светом люмерий1 стоял черноволосый юноша, покорно опустив голову. Его руки спереди были закованы в кандалы, позади него находилось двое стражников в полной экипировке, готовые в любой момент дать отпор сопротивлению. Костюм обвиняемого, некогда не лишённый роскоши аристократа, давно просил смены – ткань от длительного ношения потемнела и пропиталась потом.
– Адепт Рид, вам есть что возразить? – судья, глуховатый на одно ухо, склонился ниже над кафедрой. Его белый парик слегла сполз вбок по гладкой, как фарфоровый чайный сервиз, макушке.
Рид молчал. Лишь желваки на его челюстях напряжённо заходили под кожей. Один из стражников ткнул юношу алебардой промеж лопаток. Рид сдержал вздох. Под одеждой на спине не осталось живого места после трёх дней пыток в связи с преступлениями, в которых он должен был сознаться.
Судья протяжно вздохнул и закатил глаза. На улице стояло невыносимое пекло. Под тяжёлой бархатной мантией по спине и груди стекали ручьи пота, исподнее насквозь пропиталось влагой. Больше всего на свете судье сейчас хотелось опуститься в прохладную купель. Сколько у него этих судебных процессов в день? И вот охота тратить время на какого-то очередного мальчишку-разгильдяя? Двадцать ударов палками – и дело закрыто. А виновен или нет, тут уж пусть Скартос2 решает. Когда этот юнец отправится к нему на Последний Суд, отвечать ему придётся за всё.
Однако Рид не был обычным адептом магии. И судили его вовсе не за какую-то рядовую шалость.
– Вы согласны с обвинением?
В гробовой тишине было слышно, как один из присяжных глубоко зевнул.
– В таком случае вам выносится приговор. Властью, данной мне, утверждаю: адепта Рида заключить под стражу до третьей Зили сего полурадоя и отправить в Редгейт. Если до выхода этого срока печать не будет найдена, казнить адепта…
– Ваша честь! – безмолвный доселе адвокат вскочил с места так внезапно, что судья поперхнулся и зашёлся в неистовом кашле. Когда приступ закончился, адвокат продолжил: – Протестую! Родственники адепта не перенесут такого горя. Это же ведь…
Судья изогнул бровь. Начинается! Только женских рыданий высокопоставленных персон ему ещё не хватало на собственной совести.
– Какие у вас есть альтернативы?
– Ссылка! До тех пор, пока он не вернёт печать.
Юлиан Рид не поверил своим ушам. До этого безучастный он резко повернулся, переполошив стражников и сверкнул светло-серыми глазами адвокату – что ты делаешь!
– Гхм, – судья задумался. По залу заседания прошлось роптание. – Можем ли мы доверять преступнику? Станет ли он сотрудничать?
– Если мы будем за ним следить. – Адвокат принялся загибать свои холёные пальчики. – Строгая отчётность, наши люди в качестве стражников. Мы будем контролировать каждый его шаг!
– Мне нравится эта идея!
– Стойте, – возразил прокурор, – вы не хотите удалиться для совещания?
– Кто из нас тут главный судья? – Ему так не терпелось поскорее завершить процесс, что он быстро стукнул молоточком по поверхности и выкрикнул: – Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Зовите магистров-предметников третьего порядка для открытия двери!
В зал вошли трое крепко сложенных немолодых мужчин в ярких, расшитых золотом плащах. Лица их скрывали широкие капюшоны, а руки тонули в длинных рукавах. Встав полукругом, они сделали несколько пассов, закрывая материальные прорехи. Таким образом им удавалось стирать границы пространства. Рид не сдержал восхищённого и одновременно печального вздоха. Он тоже мог бы такому научиться, ведь ему совсем немного оставалось до получения титула ведалла первой ступени. Все возможности были открыты пред ним. И надо же было так оступиться…
