С первого взгляда, увидев неопознанный объект, может показаться, что за нами присматривают. А потом, когда человек пропадает и его не могут найти, сразу предположение падает на объект неопознанный и все грехи списывают на него. На самом деле это имеет место быть. В таком случае при благородном похищении надо оставлять после себя записки: такой-то человек похищен для перевоспитания, в нашем случае больше для лечения. Или, как мне, ходить с надписью: меня переделали инопланетяне. Неопознанных объектов в небе сейчас встречается всё больше и больше, но конкретно определить их принадлежность не удаётся. Возможно это достижение чьей-то науки быть впереди и показать себя таким образом, не указывая страну. Просто глупо, а ещё глупей, что тратим столько денег на войны. Можно уже давно «всем пролетариям всех стран соединяйтесь» дружно высадиться на Марсе или других планетах и созерцать – вспоминать жизнь на Земле. Не так ли? Но мы ждём больше апокалипсиса, чем прогресса. Даже многие фильмы голливудского происхождения ведут нас к этому, а их герои стараются в одиночестве спасти весь мир. Каждому хочется принести пользу своей стране, но таковых мало. Вот и мне досталась такая роль спасителя со своими друзьями во время такой несправедливости, когда одни наживаются на этом, другие теряют друзей, родных. Благодаря новейшим технологиям инопланетного производства, что испытали на мне, когда при побеге упал со скалы и разбился. Меня сделали роботом с искусственным интеллектом, мог мыслить, как человек. Вернулась память, стал обладать сверхспособностями, но держаться в рамках дозволенного. Мой интеллект был связан с моим Шаром нейросетью и планировался медицинским центром под руководством Гаи и Ины. Это давало мне возможность действовать в одиночку. В дальнейшем ко мне присоединился мой родной брат, которого я разыскивал. С ним мне стало легче решать задачи по спасению людей и уничтожению нелегальных биолабораторий, лагерей по торговле людьми, их органами. Войны, как всегда, превращают когда-то процветающие страны в некий испытательный полигон любых видов оружия. Эти места стали самыми страшным для проживания, как в стране, так и Европе.
После последней операции по спасению детей и сдачи преступной группы, которой руководила женщина, мой брат поинтересовался у меня:
– Егор, тебе не жалко, что так получилось с Верой? Если бы Вера осталась жива, можно было её направить в правовое русло, излечить, как и с другими поступили на благо общего дела. Как ты думаешь?
– Я, Игнат, об этом уже думал. Лучше будет так как есть, этого уже не изменить. Если бы осталась живой? Она всегда останется в моём компьютере, то есть в моей голове, только предателем, помехой для моей работы. Хорошо, что нас совместно ничего не держит. Будь она рядом со мной живой, воспоминания мешали бы мне. Меня сейчас мучает одна упущенная деталь в нашей с тобой удачной операции.
– Что ещё за деталь появилась для сомнений? Ведь мы проделали всё идеально. Наше руководство было довольно, что избавились от того смертельного объекта, да ещё не своими руками. Они сами его взорвали.
– Понятно, брат, но должны какие-то последствия быть после того, как объект был уничтожен. Это не просто взять и уничтожить бункер. В нём хранились закупленные препараты, предназначенные для уничтожения населения. Митрофан Семёнович сам говорил, что там находилась партия на большую сумму. Беспокоился, что ему никто не оплатит. Так вот после этого взрыва должны быть какие-то последствия.
