Глава 1
«С чем предстоит нам дело иметь, что узнавать и что разуметь…»
Я боюсь смотреть в твои глаза.
Ты пугаешь меня, словно гроза,
Как смерч, вызываешь в груди дрожь,
Чувствую в сердце немую ложь…
Что происходит, совсем не пойму.
Ты говоришь – киваю, иду,
Воля твоя – для меня закон,
Сияет из золота вычурный трон…
Этот сладкий морок одурманил меня,
Из-под ног, качаясь, уходит земля!
Голос и взгляд меня властно ведут —
В них тишина, покой и уют.
Есть только ты и воля твоя, господин…
Свобода странная в том,
Чтобы быть послушным рабом.
Никому ничего не должен,
От судьбы, от семьи убежал,
На ответственность наплевал!
Все хозяин решит за меня,
Ни кола, ни двора, ни коня…
Но жажда свободы в душе не потухла.
Надеяться можно даже сломанной кукле!
А пока жизнь ценою в ломаный грош,
Только страстно рука… обнимает нож.
(Здесь и далее стихи Алексея Афанасьева)
Полагаем, наш читатель легко согласится с тем, что гипноз – одно из интереснейших явлений. И, как ему и полагается «по статусу», это явление вызывает очень сильные чувства, порой разнонаправленные. Кто-то панически его боится и даже не скрывает этого. Кто-то боится, но делает вид, что нет. Кто-то – с приятным покалыванием в кончиках пальцев, как бывает от сладкого волнения, – хочет попробовать его на себе. Ну, что-то вроде американских горок или поездки на троллее… А кто-то искренне жаждет обладать этой способностью. Для чего? Наверное, это и так понятно (каждому – в меру его собственных приоритетов).
Сразу скажем: эта книга – не о том, как с помощью гипноза стать Гудвином, великим и ужасным, приобрести друзей и оказывать влияние на людей, да черт возьми, просто захватить мир. По первому вопросу лучше обращаться к детской художественной литературе, по второму что-то написал Дейл Карнеги (кстати, умерший потом в одиночестве в доме престарелых, так что думайте сами), по третьему – ну, извините, есть много более действенных способов заставить людей делать то, чего они не хотят. Пистолет Макарова, например, или танковые клинья. А мы беремся за работу не для этого, нас подтолкнула к ней простая идея: есть вещи, которые стоят того, чтобы их защищать. Наши ценности. Наше призвание. Наши отношения. Наши дети. Наше будущее. Это то, что важнее другого в нашей жизни.
И это то, по чему намеренно или неосознанно нам постоянно наносят удары.
«Ммм, любишь гонять на мотоцикле? А, так ты из этих адреналиновых наркоманов? Ну, смотри, осторожнее будь, на мотоцикле разбиться – раз плюнуть.»
«Ты что, смеешься? Воспитателем в детском саду? И думать забудь, это ж вечная нищета и никакого уважения. Будешь бухгалтером или юристом. Чем они занимаются? Вырастешь – узнаешь».
«Ну, как там твои спиногрызы поживают?»
«Только не пугай меня. Надеюсь, у меня внуки еще не появились?»
«Ты прости, друг, но эта девушка тебе не подходит. Да, красивая, но такие же гуляют в три раза чаще.»
И многое, многое, многое другое.
Этого так много вокруг нас, как в ближайшем окружении, так и среди случайных встречных, что перестает быть чем-то неправильным. Но если ты привык пить воду с примесью садовых удобрений, уже не замечаешь гнусного привкуса и не думаешь, что проблемы со здоровьем имеют к питью какое-то отношение, это не значит, что подтравленная вода перестала быть подтравленной и теперь не приносит тебе вреда. Подобные акты вербальной (и невербальной) агрессии подтачивают что-то в нас, иногда – незаметно даже для нас самих.
