В глубине лесистых холмов, где шумят вековые дубы, а реки извиваются, словно серебряные змеи, стояла небольшая деревня Рудники. Жизнь здесь текла размеренно, как полноводная река в ясный летний день. Мужчины пахали землю, женщины ткали полотна, а дети, босоногие и звонкоголосые, носились по улицам. Но среди этой обыденности выделялся один человек – Илья.
Ему было всего двадцать лет, но сила его рук и ширина плеч вызывали уважение у самых крепких мужиков. Он мог поднять бревно, которое двое несли с трудом, а в кулачных боях его соперники лишь жалостно морщились, едва осмелившись ударить. Однако не только силой он славился. Илья был добр сердцем. Если нужно было помочь старухе воды принести или крышу починить, он всегда первым предлагал свою помощь.
Но было и другое, скрытое. Иногда, ночью, в голове его звучали странные голоса, будто из древнего сна, зовущие и манящие. Он просыпался в холодном поту, глядя на потолок из соломы, и долго не мог уснуть.
Алена, его девушка, была первой красавицей на селе. Рыжеволосая, с глазами цвета летнего неба, она умела одним взглядом разогнать хмурые мысли. Она мечтала о простом счастье: маленькой избе на краю деревни, шумных детях и тихих вечерах у печи. Илья любил её всем сердцем, и только одно омрачало их планы на свадьбу – отец Алены, староста Никодим, решил выдать дочь за сына богатого купца из города.
– Ты понимаешь, Илья, – говорил Никодим с тяжелым вздохом, – не могу я позволить себе зятя, который только силён. У Платона лавки, подворья… Будешь хорошим парнем – я тебе помогу потом. Но не сейчас.
Илья лишь молча сжимал кулаки, чтобы не наговорить лишнего. Сердце его разрывалось от обиды, но он ничего не мог сделать. Пока.
Всё изменилось в ту ночь, когда деревню накрыла черная тень. Из леса вышло нечто. Высокий, словно дуб, покрытый шерстью, с горящими алыми глазами, древний монстр ступил на деревенскую землю. Люди прятались по избам, а зверь, ревя, разрушал всё на своём пути. Никодим, дрожа от страха, взмолился:
– Неужто это лихо пришло из древних сказаний? Ведь давно уже богатырей нет! Кто нас защитит?
Илья, услышав крики, выбежал из избы. В руках его был только топор, но взгляд его горел решимостью. Алена пыталась остановить его, умоляя не идти, но он лишь улыбнулся:
– А если не я, то кто?
Рев монстра сотрясал землю, а в небе закружились встревоженные вороны. Вблизи зверь оказался ещё ужаснее: покрытый клочковатой шерстью, с пастью, усеянной кривыми зубами, он двигался, как стихия, руша плетни и ломая хрупкие деревянные стены. Лапы, широкие, как тележные колёса, оставляли глубокие следы в земле, и казалось, что само время замирало, глядя на это существо.
Илья стоял посреди улицы, держа в руках старый топор, который и на дрова-то уже не годился. Люди, прятавшиеся в своих домах, приоткрывали ставни, чтобы взглянуть на безумца, решившего выйти против чудовища. Алена, стоявшая на крыльце, шептала что-то, сложив руки, словно в молитве.
– Эй, ты! – громко крикнул Илья, пытаясь привлечь внимание зверя. – Хватит пугать женщин и детей! Иди сюда, попробуй меня!
Монстр повернулся к нему. Его глаза, словно два раскалённых угля, уставились прямо на парня. Зверь замер на мгновение, будто оценивая соперника, а затем издал душераздирающий рёв и ринулся вперёд.
Илья сжался, приготовившись встретить удар. Всё в его жизни казалось мелким по сравнению с этим мигом. В последний момент он прыгнул в сторону, и огромная лапа монстра врезалась в землю, разметав куски грязи. Илья взмахнул топором, ударив зверя по боку, но лезвие едва вскрыло толстую шерсть. Топор отскочил, как от каменной стены.
– Это что, всё, что ты можешь? – прорычал зверь, к удивлению Ильи, на чистом человеческом языке.
