Послушные монстры вихрем проносились
по деревне, их теневые лапы рушили все на своем пути. Деревня
медленно умирала под их страшным прикосновением, миг за мигом
превращаясь в руины. Жители с безумным испугом в глазах бежали в
ужасе в разные стороны, детские крики пронзали сердца, а младенцы
ревели в слепом отчаянии. Пожирали монстры все, что двигалось и
дышало, не отвлекаясь ни на мгновение. Императив приказа витал над
ними, управляя их ужасными поступками безупречной точностью.
Страшные создания - метровых
размеров, худые и угрожающие, производили впечатление самых опасных
личей из бездны. Бледная кожа, словно мертвецкая луна, и фиолетовые
глаза, сверкающие как мрак ночи, кричали о том, что перед тобой -
высшая нечисть. Встречая такое зло лицом к лицу, шансов на
выживание мало, особенно если в тебе нет доли магии, и ты не
обладаешь сообразительностью, чтобы быстро придумать способ обмана
смерти.
В это время монстры, подстегнутые
своим внутренним адским огнем, начали атаковать еще яростнее. Было
бы красивое зрелище, если бы деревня обладала магией, но она
оказалась просто беззащитным местом, где мерещился полдень для
хищников.
– Та хаака ссо - прошипела девушка
змеиным языком и с презрением отвернулась, вытирая кровь с руки,
пока шагала к порталу. В последний момент гибели, она бросила: «шаа
тахис ссахаш» - словно вызывая что-то непостижимое.
Как только она вступила на землю
мертвого К'ьеского леса, мир замер. Давящий воздух наполнил голову
безумным гулом, обжигая легкие. На краю сознания она нащупала маску
в мешке и с трудом надела её на лицо, пытаясь закрыть ноздри от
ядовитых испарений. Сквозь трясущиеся пальцы ткань была холодной
как застывшая душа.
Сделав несколько мгновенных, но
глубоких вдохов, она повалилась на спину, вглядываясь в темный
зеленый свод леса. Глаза закрывались сами собой, отбиваясь от
омерзительного запаха гнили, который проникал сквозь каждую пору
кожи, заставляя мерзнуть кровь в жилах.
«Ты уш–ш–ла быс–с–стро в этот раз» -
прозвучал шипящий, словно ползучая змея, голос в ее голове, оставив
ощущение тонкой боли в висках.
– Не хотела видеть боль детей, –
пробубнила девушка в ответ, с сарказмом легко замаскировав страх,
который пробудил в ней этот странный разговор.
"Плохо, ты в–всё еще жалееш–шь
и–х–х, ах-ха-ха," прозвучал зловещий смех, заставив ее сжаться в
комок и закрыть уши.
– Они дети, они не виноваты, в них
нет еще порочности, – взвизгнула девушка в отчаянной попытке
убедить саму себя.
Оставшись одна, с неистовым взглядом
девушка уставилась в небо. Темно-синие тучи, грозовые и мерцающие
молнии, стремительно надвигались на ту проклятую деревню.
Одинокая слеза сочувствия и
сожаления скатилась по ее щеке, упав на гнилой листок вместе с
отвратительным тараканом. Даже такая тварь как она, иногда
становилась ранимой и уязвимой в эти моменты. Но лишь на
мгновение.
Встав с земли, она поплотнее
укаталась в маховое пальто. Наступил летний период, но в этих
зловонных лесах, где аромат распада и тлена, царит холод и мрак.
Осторожно поправив ценный мешок, переполненный добычей древних
артефактов, девушка двинулась в северном направлении. Нечестивое
предчувствие шептало, что нужно продвигаться быстрее, чем она
планировала. Смазав руки, шею и лицо глиной, она ринулась вперед,
ступая уверенно.
В полумраке темницы, я, снова
разлепила глаза, приготовившись к повседневной части кошмара. Мой
взгляд скользил по стенам, искавший признаки надежды или хотя бы
изменения. Но тщетно. В мире тьмы и отчаяния не было места
волшебству - лишь стена за стеной, жестокая реальность.
