Во всем этом финансовом хаосе и экономической неопределенности, сотрясающей мировые рынки, я вижу и хорошую сторону. Нынешний кризис вынуждает Соединенные Штаты начать бороться с «вредными привычками», которыми они обзавелись за последние несколько десятилетий. И если нам удастся от них избавиться, нынешние неурядицы в долгосрочной перспективе пойдут нам на благо.
Начиная с 1980-х американцы потребляли больше, чем производили, а разницу возмещали путем заимствования. Двадцатилетний период доступности денег и постоянного совершенствования финансовых продуктов обернулся тем, что буквально каждый мог взять в кредит любую сумму для любых целей. Задолженность домохозяйств выросла с 680 миллиардов долларов в 1974 г. до сегодняшних 14 триллионов. Среднестатистическая американская семья пользуется 13 кредитными картами, и 40 % из них имеют просроченную задолженность (в 1970 г. этот показатель составлял 6 %).
Однако по сравнению с государством простые американцы являют собой просто образец финансовой дисциплины. Власти каждого города, округа и штата стремились постоянно увеличивать расходы, не повышая при этом налоги. Как они могли преодолеть этот заколдованный круг? За счет заимствования, за счет использования все более изощренных финансовых инструментов.
Впрочем, проблемы создавали не только местные и региональные органы. При Алане Гринспене (Alan Greenspan) Федеральная резервная система как огня боялась любых болезненных мер. Дефолт в России? Снижаем процентные ставки. Замедление темпов экономического роста после 11 сентября? Снижаем ставки. Какая бы проблема ни возникала, решали ее исключительно за счет поддержания денежных потоков и подстегивания экономики. В 1990 г. государственный долг США составлял 3 триллиона долларов, сегодня – уже 10,2 триллиона.
Если из нынешнего кризиса и можно извлечь какой-то урок, то он подтверждает старую истину: бесплатный сыр бывает только в мышеловках. Кредиты сами по себе – вещь нормальная. При разумном применении они становятся движущей силой современного капитализма. Но затушевывать гигантские объемы накопленной задолженности сложными финансовыми инструментами – значит провоцировать безответственность.
В краткосрочной перспективе, чтобы преодолеть кризис, государствам придется влезать в новые долги и брать на себя новые финансовые обязательства. Но это не означает, что для стимулирования экономики нам, как предлагают некоторые экономисты, следует еще больше снизить налоги. Это будет лишь искусственное продление нынешней ситуации. Куда более эффективным стимулом стала бы реализация масштабных проектов в области инфраструктуры и энергетики, в основе которых лежали бы инвестиции, а не потребление, и которые по-иному воздействовали бы на бюджетную сферу.
Что же касается долгосрочной перспективы, то тут нужно вернуться к основам. Государству следует стимулировать накопления. Сейчас оно, напротив, создало гигантские стимулы для роста потребления (самым наглядным примером здесь может служить вычет из налоговых платежей процентных ставок по ипотечным кредитам), и эти стимулы работают. Американцы живут в самых больших в мире домах, у нас больше всего автомобилей. И если мы будем облагать налогом потребление и стимулировать сбережения, эта система тоже будет работоспособна. Нормы регулирования относительно задолженности по кредитным картам необходимо пересмотреть таким образом, чтобы люди имели четкое представление о рисках, на которые они идут.
Пол Волькер (Paul Volcker) давно уже утверждает: финансовые инновации последних лет представляли собой лишь перетасовку имеющихся ресурсов, не неся в себе существенной реальной выгоды для экономики. Теперь масштабы подобной деятельности существенно сократятся. Бойкин Карри (Boykin Curry), менеджер одного из нью-йоркских инвестиционных фондов, отмечает: «В прошлом году 30 % совокупной прибыли фирм, входящих в список крупнейших американских компаний по версии Standard & Poors, приходилось на долю финансовых корпораций, а американские потребители каждый год тратили на 800 миллиардов долларов больше, чем зарабатывали. В результате большинство наших лучших ученых-математиков привлекалось в непродуктивную сферу ‘финансовой инженерии’, вместо того, чтобы заниматься биологическими исследованиями и разработкой топливно-энергетических технологий. Капиталовложения направлялись на строительство предприятий розничной торговли, а не на создание критически важных инфраструктурных объектов».
