– Привет!
В ответ тишина и никакой реакции.
Повторяю: «Привет», – кожей чувствую, разговариваю сама с собой или стенкой. Толкаю в бок: «Привет»!
«Точно глухой, слепой, бесчувственный. Прошёл сквозь меня. Погодите! Как же так! Стою, как фонарный столб! Выкрикиваю приветствия, как массовик-затейник, когда на его жалкие потуги расшевелить массы – никто не реагирует.
Как он умудрился перейти меня вдоль и поперек, при этом не споткнуться? Даже ухо не почесал от моего громкого «Здрасьте»! Или что я прокричала? «Привет», – точно – «Привет»!
Внутри меня поднимается волна возмущения. Печень отзывом кольнула, поджелудочная встрепенулась. По сердцу холодком, по душе сорок восьмым размером ботинок, недавно купленных на мою премию. По мозгам, …мозги оставим в покое. Им некогда, они уже спешат на работу. То есть ноги бегут, а мозги вслед несутся, в черепушке позвякивая рассыпанной мелочью.
– Кто знает, почему Наталии Савельевны нет на работе?
«Ничего себе! Что значит, «нет на работе»? Вот же я! Сижу, пашу на своём рабочём месте, как папа Карло.
Противная Зойка Груша ехидно хихикает: «Проспала»!
– Что значит «проспала», здесь я, Анатолий Варламыч!
Но шеф глух и невозмутим, укоризненно покачивает седой гривой.
– Позвоните ей, быть может, человек заболел или с ней случилось что-то? Милосердней надо быть, внимательней друг к другу!
«Ого! Такого я от шефа не ожидала!»
– Дорогой, Анатолий Варламыч, спасибо за беспокойство, я здесь».
Он отмахивается от меня, как от назойливого насекомого.
– Выяснили, что с Натальей Савельевной? Нет? Не дозвонились? Не отвечает? Перезвоните минут через десять. Женщина немолодая, всякое может случиться.
– Это кто старуха? Я? Мне всего сорок пять лет!
Чувство тревоги нарастает. Ничего не понимаю. То есть понимаю… – нет, ничего не понимаю. Я невидима? Или меня не существует? Или массовое заражение сверхновым вирусом! Ау-у! Сейчас подойду и ущипну Зойку за толстую ляжку.
– Ой! – Зойка почёсывает бедро.
Между прочим, я не там ущипнула.
Подхожу к окну. Распахиваю его настежь. В комнату врывается осенний ветер. Поднимаю с подоконника любимые цветочки шефа, горшок с бордово-розовой геранью и…
Это ему за старуху!
Шеф срывается с места. Горшок с геранью зависает в воздухе. Зачем мне разбивать горшок? В чём его вина? Дрожащими руками Варламыч хватается за горшок с растением, возвращая его на прежнее место – подоконник. Тыльной стороной ладони утирает вспотевший лоб.
«Наваждение, – бурчит под нос. – Кто-то дозвонился до Наталии Савельевны?
– Наташка в отпуск с любовником укатила, – раздаётся голос Ирины Крохиной.
– С каким любовником, какой отпуск? – возмущаюсь, – отвешивая наглой девчонке оплеуху.
Меня не на шутку беспокоит собственная невидимость. Быть может, съела что-то несвежее?
На рабочем столе звонит телефон. Подхватываю трубку.
– Наталья Савельевна?
– Да.
– Вы меня узнаёте?
– Нет.
– А это я, ваше Приключение? Вы получили приглашение?
– Нет! Куда?
– В приключение!
– Только приключения мне не хватает!
– Но вы уже в нём! Я вам не нравлюсь?
– Нет!
– Почему? Всё так забавно выглядит! Я наслаждаюсь. А что вас не устраивает?
– Меня не устраивает всё. Во-первых, я превратилась в человека-невидимку. Во-вторых, меня не слышат. В-третьих, влепят прогул. В-четвёртых, старухой обозвали! Что во всём этом вы находите смешным и забавным?
– Да, всё! Ах, да, забыла…. Вы имеете право делать всё что, вам заблагорассудится, кроме…
– Кроме?
– Вы не можете вернуться в реальность до…
