«Февраль начался с аномальной оттепели», – сообщил вчера по телику бодрый синоптик в очках. И точно. На небе сияло солнце, припекало как в весенний денек. Сугробы недовольно осели под его лучами. А воробьи оживились, зачирикали на ветках, весну, видно, вспомнили, только рано, будут еще и морозы, и вьюги.
В школе, в метро, на улице, повсюду, и даже дома, обсуждали это аномальное явление. Однако Борьку Шустова вопрос погоды мало волновал. Его устраивало все – по принципу у природы нет плохой погоды. Его не устраивало другое. Вторую неделю подряд он провожал Лену Серову до булочной на углу, покорно и в общем-то не без удовольствия неся на плече ее рюкзак вместе со своим, а дальше девушка говорила ему: «Пока!» – и спокойно уходила.
Все в классе уверены, что его роман с Ленкой в самом разгаре, а он не только ни разу ее не поцеловал, но даже не смог никуда пригласить. Все у нее дела какие-то. Тоже мне, деловой перец выискался! И главное, был бы у нее бойфренд какой-нибудь, так ведь нет такого в наличии.
Скоротечный роман с Колькой Ежовым не в счет. Тот пометался, как лосось на нересте, а потом опять к берегу прибился, то есть к своей ненаглядной Юлечке, зануде, батанке и старосте. Колька, правда, считает, что она самая-самая. Борька не спорит. К чему на пустом месте базар разводить? Это, как говорится, дело вкуса: кому халва, кому пряники. Главное, что Колька ему не соперник. И хорошо, как-никак они все же приятели. А вот Максим Елкин – конкретная Борькина проблема. Два года кряду этот двухметровый гений, знающий все на свете, был влюблен в Лизку Кукушкину, и вдруг нате вам! На Ленку стал западать, будто других девчонок вокруг мало. Ну, Борька ему втолковал при случае, чтобы тот на чужую территорию не зарился. Разговор получился не очень цивильный, но Борька на это и не рассчитывал.
– Пошли, проблемку перетрем, – предложил он.
– Пошли, – согласился Макс.
– Ты это, от Ленки отвали, – прямо заявил Борька, едва они уединились под черной лестницей, где происходили все школьные разборки.
– С какой такой радости? – Отличник пальцем подтянул на переносице очки, вместо того чтобы от греха подальше снять их и убрать в карман. – У тебя что, эксклюзивные права на нее?
– Мое дело предупредить. Ты пойми, Макс, в жизни всякое случается, – мягко, почти по-дружески напомнил Борька и невинно поинтересовался, разминая костяшки пальцев: – Тебе, случайно, асфальтовой болезнью не приходилось болеть?
– Ты меня не доставай, Шустов, у меня на угрозы аллергия начинается, – с натянутой усмешкой заметил Максим, и Борька его едва не зауважал: в глазах за стеклами явный испуг, а хорохорится.
Собрался он Максу, конечно, врезать меж глаз, чтобы поучить, но тут Кахобер Иванович подоспел. Во второй раз, между прочим! У классного просто нюх на такие разборки. Чуть где инцидент возникает, он поблизости – усами своими шевелит, как тараканище в сказке Чуковского. А вообще-то Кахобер нормальный мужик. Несправедливости не терпит, предмет свой знает дай бог каждому историку, «бэшек» особенно не прижимает, дает проявиться индивидуальности. Вероятно, поэтому у них в классе две звездные знаменитости образовались: в Кукушкиной Лизе литературный талант проснулся, ее рассказы в молодежных журналах появились. И Туська Крылова в актрисы заделалась, в сериале по ящику чуть ли не каждый день показывают. Что-то типа «Простых истин». Борька не вникал, у него и без этого забот хватает. Дома реальное шоу, на которое не забьешь, и еще Ленка.
Он давно на нее глаз положил, вот только не знал, как к ней подступиться. Красивая, гордая, в классе подруг нет. Всегда одна. Оно и понятно, многие девчонки ей завидуют – она стильно одевается, и не в ширпотреб с рынка. Всем известно, что Ленка мастерица, шьет лучше любой портнихи-профи. Талант у нее такой – от Бога. Да и пришла она к ним в класс три года назад, когда все нормальные девчонки уже в дружбе определились и на парочки разбились. Лизка с Туськой дружат чуть ли не с пеленок, Маринка – с Юлькой, к тому же и породнились, поженив папу Юли и маму Марины, Анька с Иркой, последняя в художницы метит. В общем, у каждого своя туса сформировалась, проникнуть в нее так же сложно, как в хранилище золотого фонда страны.
