Шаг. Ещё шаг. До стола Владлена Громова всего одиннадцать шагов и неисчислимое множество бешеных ударов сердца. Он отрывает взгляд от бумаг, откидывается в кресле, покручивая карандаш между пальцами. Левый уголок рта дёргается вверх, и к пухлым чувственным губам приклеивается усмешка. Он почти не изменился за эти три года. Всё то же красивое мужественное лицо и причёска, так же гладко выбрит и одет с иголочки. Только взгляд стал ещё более холодным. Взгляд светло-карих глаз сейчас по холодности напоминает арктические льды. Они светлеют, становятся почти бесцветными. Только неподвижный чёрный зрачок сверлит меня насквозь.
Я останавливаюсь у его стола и незаметно стараюсь вдохнуть немного больше воздуха перед тем, как решиться сказать ему всего несколько слов. Услышав их, он рассмеётся мне в лицо. Как минимум. Или захочет выкинуть меня из своего роскошного кабинета. Не станет пачкаться сам – вызовет охрану. Удивительно только, что не внёс меня в список лиц, которым запрещено ступать на территории империи Громовых. Ах, да, совсем забыла. Он просто забыл о моём существовании почти сразу же после того, как вышвырнул на обочину своей жизни.
Влад напряжён. Несмотря на позу, кажущуюся расслабленной, он взведён до предела. И несмотря на то, что я едва не падаю в обморок от волнения, я испытываю мрачное удовлетворение от того, что я всё ещё заставляю его испытывать хоть что-то. Даже если это что-то – ненависть.
Тишина мерзкая и давящая. Я разрубаю её резким предложением:
– Женись на мне.
Ни приветствия. Ни стандартного: «как дела?» Ничего. Сразу к делу. Влад Громов молчит, продолжая разглядывать меня. Непонятно, о чём он думает сейчас. Просто в какой-то момент его глаза стали именно такими: ледяной пустыней без малейшего признака жизни. И сейчас он молча рассматривает меня, скрывшись за завесой равнодушного взгляда. Если бы я читала его только по глазам, решила бы, что ему плевать. Но я знаю его чуть больше, чем хотелось бы, и до сих пор не могу вытеснить из памяти очень многое. Поэтому я уверена: сейчас Влад очень зол.
– Больше ничего не хочешь? – наконец произносит он.
Его низкий приятный баритон вибрирует от эмоций, клокочущих под безразличной внешней оболочкой.
– Я много чего хочу, Владлен. Но для начала ты на мне женишься.
Владлен рассмеялся, сжав карандаш между пальцами. Тонкое дерево жалобно хрустнуло.
– Наглая сука. Ты знаешь, где выход. Проваливай. У тебя есть минута.
– Минута? Мне хватит, – улыбаюсь я, аккуратно снимая миниатюрную сумочку с плеча.
– Да, я думаю, минуты вполне достаточно, чтобы ты убралась отсюда.
– Достаточно для того, чтобы убедить тебя на мне жениться. Я бы сказала, что у тебя нет выбора, Громов.
– Да неужели? – ухмыльнулся Владлен. – Лиса опять решила покуситься на миллионное состояние?
Старое прозвище. Лиса. Лисонька. Я старательно отмахиваюсь от воспоминаний, в которых Владлен водит кончиками моих волос по своему лицу и шепчет:
«Лисонька моя», – нежно, на выдохе. А на вдохе целует, похищая кислород у моих губ.
Не вовремя, Алиса. От Лисы не осталось и следа, как и от рыжины в волосах. Сейчас у меня волосы цвета чёрного шоколада и аккуратная стрижка до плеч.
– Посмотри сюда, Громов. Это мои аргументы.
Я достаю конверт и кладу его на стол, подталкивая в сторону Владлена. Он не торопится брать его в руки.
– Что там?
– Посмотри, – отвечаю я.
Владлен отбрасывает обломки карандаша в сторону и всё-таки тянется к конверту. Там фотографии. Я видела всего одну. На остальные даже не хотелось смотреть.
– Откуда это у тебя? – резко спрашивает Владлен. Он рассматривает, перебирает фотографии, поджимая губы. – Допустим… Что дальше? Что ты этим хотела мне сказать?
