Эта история началась задолго до того, как сотрудники службы по расследованию авиакатастроф совместно с полицией штата наткнулись на старый снимок в сумочке Марго, осматривая обломки, которые всего несколько часов назад разбросало по склону горы. Как и подобранный в цвет чемодан и прочие дорогие вещи, чудесным образом выпавшие неповрежденными перед окончательным взрывом, ярко-красная сумка будто вобрала в себя жизненную силу всех невинных людей, погибших в катастрофе. Совершенно целая сумочка Марго стоимостью в девяносто пять долларов лежала на столе экспертов, безмолвно провозглашая древнейшую истину в краткой истории человечества: вещи долговечней людей.
В наши времена девяностопятидолларовая сумочка однозначно подпадает под категорию предметов роскоши. Катастрофа произошла в 1929 году, в самые бесшабашные, сытые золотые дни, но даже тогда такая красная сумочка была настолько уникальным аксессуаром, присущим лишь чрезвычайно богатым дамам, что никто не мог увидеть никакой связи между покойной владелицей и девушкой на фотографии пятилетней давности. Марго, разумеется, значилась в списке пассажиров под фамилией мужа – фамилией, которая сразу же объясняла ее возможность иметь такую сумку. Но в то время никто не знал о какой-либо связи между этой фамилией и выцветшей надписью «МЭЛЛОРИ» на вывеске гаража, под которой на фотографии стояли трое молодых людей.
«ГАРАЖ БРАТЬЕВ МЭЛЛОРИ», гласила вывеска, намалеванная прямо над двойными распашными дверями старого сарая; а возле входа бойкая и жизнерадостная девушка возрастом чуть за двадцать стояла между двумя молодыми мужчинами. Все трое слегка щурились от солнца, бьющего им прямо в лицо, и улыбались. Родственное сходство между ними явно проглядывало даже сквозь застенчивые улыбки – столь же очевидное, как и на любой картине, изображающей молодых Медичи до того, как они исполнили свою клятву прийти к абсолютной власти. Молодые люди – несмотря на немалый рост, по сути, еще мальчишки, – возвышались над девушкой в своих рубашках с коротким рукавом, в наш век играющих роль доспехов эпохи Возрождения. Кен с дурашливым величием вскинул вверх разводной ключ, а его младший и более высокий брат, слева от Марго, неловко засунул руки в карманы, настороженно глядя прямо в камеру непроницаемыми умными глазами и улыбаясь грустной милой улыбкой невзрачного парня-домоседа.
Марго держала братьев под руки так, будто тащила их вперед, замерев на мгновение лишь для снимка, и, как только кнопка была нажата, потащила снова, оставляя гараж позади и не оглядываясь. Цель, к которой она стремилась, похоже, находилась где-то за горизонтом, в золотой стране, рассказы о которой она слышала с тоской в сердце. Кен, сжимая ключ, слегка выставил ногу, будто полный решимости идти туда, куда вела сестра; однако Дэви, более высокий брат, держался ровно. Могло показаться, что он отстает, но на самом деле Дэви опережал их на шаг.
На фоне внезапной смерти этот дешевый маленький снимок вызывал мучительное чувство. Он изображал трех молодых людей, пышущих надеждой, юностью, высокими амбициями, и демонстрировал почти все их скудное имущество, за исключением одного пункта. Там был гараж, при котором они жили; одежда, которую они носили, мало что имея, кроме того, что на себе; в кадр попал и передок подержанного «Доджа-родстера» парней, с университетским вымпелом инженерного факультета на лобовом стекле.
Их единственное имущество, которого не было на фотографии, не видел еще никто, поскольку оно пока представляло собой немногим больше, чем несколько разрозненных набросков, кое-какие расчеты в блокноте и идею в головах братьев. Однако эта идея стала тем мостом, по которому Марго смогла менее чем за пять лет проделать путь от гаража на Среднем Западе до возможности небрежно щеголять сумочкой за девяносто пять долларов; до имени, которое мгновенно узнал бы любой, кто хотя бы иногда заглядывал в финансовые новости; и, конечно же, до своей нелепой смерти в качестве пассажирки роскошного воздушного лайнера.
