Я живу одна и никому не пригодилась!
Что со мной случилось?
Я не из Тупа*?
Если кто-то из мужчин ко мне близко подойдёт,
– Ты, – тихонько мне шепнёт,
– Ты из Мараба*!
– Мои очи как у птицы, цвета синего сапфира,
– В них сияют ярко звёзды и блистают нежно зори;
– Как на облака похожи среди неба голубого!
– Мне цвета напоминают волн бушующего моря!
Если вдруг какой-то воин не захочет в бег пуститься:
«Твои очи как у птицы,
Но ответит раздражённо: «Только ты из Мараба!»
«Как же раньше я хотела, чтобы были мои очи
Цвета чёрной звёздной ночи,
Чтобы чёрны они были, а не цвета инажа*!»
– Светится моё лицо белизною лилии,
– Цвета солнечных песков близ бушующего моря;
– Птицы более белы, а ракушки ещё чище —
– Нет подобной белизны, не сияю, словно зори.
Если ты желаешь слушать мою речь бессилия:
«Ты светла как лилия»,
Отвечает, улыбаясь: «Только ты из Мараба»
«Как же раньше я хотела, чтоб мой лик был джамбо* цвета,
Словно солнцем я согрета,
Солнцем пламенной пустыни, а не как цветок свежа»
– Моя шея вниз склонилась от страданья, от кручины,
– Словно стебель утомлённый того кактуса в цвету;
– Ты мимоза, что лениво украшает край долины,
– Как любовный вздох, таящий в своём стоне красоту!
«Хороша твоя фигура, и стройна ты, и гибка,
Словно пальма высока,
Но позднее отвечает: «Только ты из Мараба»
«Как же раньше я хотела статность птицы горделивой,
Птицы гордой и красивой,
Что цветущими лугами управляет неспроста»
– Мои волосы златые завиваются как волны,
– Чисто золото с тобою коль сравнится, то погибнет;
– Все тропические бризы среди джунглей очаруешь,
– Ты для них ещё прекрасней, чем красивая колибри!
Но позднее отвечают: «Твои волосы атласны
Так светлы и так прекрасны,
Но свиваются кудрями; знаешь, ты из Мараба»
«Как же раньше я хотела себе волосы прямые,
Очень длинные, густые,
Не златого цвета вовсе и не цвета инажа»
________________
Греют сладкие слова, я храню их в своём сердце,
Кто мне скажет их опять?
Ветвь акации цветущей, на челе что носит парень,
Я не буду надевать:
Никогда отважный воин не уснёт со мною вместе
И не скажет мне «жена»:
Я живу одна и плачу, велико моё несчастье,
Я, увы, из Мараба!
