— Дорогой, поздравляю! Ты стал
папой! — устало произношу. Я только что родила и еще слишком слаба,
руки с трудом удерживают телефон.
— У меня родился сын? — спрашивает
муж.
— Не совсем, — отвечаю, переводя
дыхание. Мы до последнего не знали пол малыша. — Дочка!
В моей груди столько счастья, что
кажется, я способна весь мир им озарить! Я стала мамочкой! У меня
есть самая прекрасная на всем свете малышка!
— Девочка? — произносит брезгливо. —
Ты должна была родить мне сына! Мне дочь не нужна!
— Но… — начинаю говорить, только мне
не позволяют продолжить. Муж взрывается гневной тирадой, врачи
мягко просят отключить телефон.
Завершаю вызов, глядя в
обеспокоенные глаза неонатологов.
— Что-то случилось? — Тревога
разрастается в груди.
Поворачиваю голову в сторону, нахожу
взглядом свое сокровище. Выдыхаю. Моя малышка мирно лежит под
лампой и спит.
— Вашей дочке нужна срочная
операция. — Мир вокруг разбивается на части. Врач продолжает что-то
говорить, объясняет, но я толком ничего не слышу. Словно мне в уши
воткнули беруши, и происходящее воспринимается словно белый шум. —
Мы подготовили документы на перевод, — протягивает мне планшет с
прикрепленным листом и ручку. — Пожалуйста, подпишите.
Я не понимаю, что происходит. В
голове каша.
Покорно беру ручку, ставлю подпись,
мне делают укол, и я проваливаюсь в сон.
Прихожу в себя уже в палате.
— Как вы? Все в порядке? — Надо мной
склоняется молоденькая медсестра.
— Где я? Где моя дочь? — испуганно
озираюсь по сторонам в поисках моей малышки, но ее нигде нет.
— Сейчас подойдет доктор и все вам
объяснит, — успокаивает меня девушка. — Вы в палате, не
переживайте. Я скоро подойду, — направляется к выходу. — Позову
врача.
Медсестра уходит, оставляя меня
одну. В палате, помимо меня, никого нет.
Тоскливо…
Сердце не на месте, мне очень
тревожно. Где моя дочка? Я не думала, что после родов нас
разлучат.
Белые стены палаты не успокаивают, а
начинают только раздражать. Я едва перебарываю в себе острое
желание подняться и выйти в коридор.
Но меня предупредили, что нельзя
вставать. Нужно лежать на животе до тех пор, пока не придет
врач.
Закрываю глаза, жду медиков.
Как же медленно тянется время…
Меня осматривают, спрашивают о
самочувствии, разрешают садиться. Мне даже можно немного попить и
поесть.
Тело болит, слабость такая, что ноги
до сих пор трясутся. Не понимаю, как после подобного женщины
решаются на второго и на третьего? А ведь есть такие, у которых
вообще семь детей!
Гинеколог уходит, после него
приходят педиатр и неонатолог. Они с сочувствием смотрят на меня,
присаживаются на стул, что стоит рядом с кроватью, и принимаются
мне объяснять.
Только вот их термины для меня мало
что значат. Я знаю одно – моя дочь не со мной.
Пока медики рядом, я держусь. Перед
тем как они скроются за дверью, прошу подать мне телефон и набираю
номер единственного, кто в состоянии понять мои переживания и мое
горе. Мужа.
Он ведь сегодня стал отцом.
— Савва, — шепчу. Не хочу плакать,
но слезы сами льются из глаз.
Нашу дочку увезли, я ее даже толком
не видела…
Я очень многое хочу сказать мужу, но
знаю его ранимую душу и поэтому держу себя в руках. Все, что
касается здоровья, он принимает очень близко к сердцу.
Нашей малышке требуется срочная
операция и обследование. Врачи подозревают у нее редкий, но опасный
для жизни порок развития. Он успешно лечится и в последующем не
беспокоит, но лечение нужно начинать немедленно.
Мне объяснили, что иногда так
происходит и я не виновата в том, что это случилось. Медицина не
стоит на месте, а после одной операции моя малышка будет жить
нормальной, полноценной жизнью.
