Когда в мои покои без предупреждения
ворвалась сама королева, я, мягко говоря, предстала перед ней не в
самом презентабельном виде…
Еще бы, лежала поперек кровати,
подмяв под себя измятое покрывало. Подушки валялись на полу. Платье
задрано до колен, обнажая неприлично босые ступни. В одной руке
книга, в другой бутерброд, а рядом два полупустых подноса. Это я
уже молчу про собственный рот, в уголке которого повисла капля
соуса.
Ну да, подумаешь, чуток
увлеклась…
Но я ведь и незваных гостей сегодня
не ожидала. И что с того, что она моя мать? Мы видимся-то, дай бог,
раз в месяц. Дворец большой, всем места хватит. Особенно, если не
имеешь никакого желания пересекаться с любимыми родственниками.
— Я даже знать не хочу, чем ты тут
занимаешься, — простонала мать, потирая виски.
— Да ладно вам, маменька, это всего
лишь бульварный роман, — легкомысленно сообщила я, вновь откусывая
от бутерброда.
Не пропадать же добру.
— Что-о-о?! — завопила королева,
хватаясь за сердце.
— Маменька, сердце с другой стороны,
— любезно подсказала я, снова вгрызаясь в бутерброд.
Эх, жаль, что он так быстро
закончился. Еще и последний на подносе был, отчего стало совсем
грустно.
И пока монаршая особа не начала
изображать падение в обморок от стыда за бракованную дочь, я
последний раз вздохнула над опустевшим подносом и поспешила
сообщить:
— Да пошутила я, пошутила. Всего
лишь научный трактат по алхимии.
Королева за сердце хвататься
перестала, выпрямилась, глянула на меня хмуро и пробурчала себе под
нос:
— Лучше бы и впрямь бульварные
романы читала.
Но я-то все услышала!
— А по какому поводу вторжение,
маменька? — поспешила я сменить тему, пока мне снова не начали
читать лекцию о том, что мое поведение в корне не соответствует
облику принцессы.
И вовсе это не я принцесса
неправильная. Это они сказки про неправильных принцесс пишут, а
потом заставляют всех остальных в эти больные фантазии
уверовать.
— Авалона, отец требует, чтобы ты к
нему немедленно явилась, — все же решила пролить свет на причину
своего внезапного визита матушка.
Ага, если она решила использовать
мое первое имя, значит, дела плохи. Матушка его вообще использовала
только для того, чтобы меня отругать. Своеобразное кодовое слово
перед поркой от любящей родительницы, так сказать.
Откинув книгу в сторону, я обтерла
руки об собственное платье и таки поднялась с кровати.
— А по какому поводу? — деловито
поинтересовалась я, отряхивая крошки, — Я забыла о каком-то
празднике?
— Нет, — покачала родительница
головой и тут же поинтересовалась, — И что это у тебя за пятно на
груди? Шоколад?!
Эх, а шоколад, между прочим, тоже
слишком быстро закончился…
— Если не праздник, — продолжала я
гадать вслух, — Значит, отчитывать собрался?
Судя по поджатым губам матушки, со
своим предположением я снова промахнулась.
— Лучше бы тебе это обсудить с
отцом, — вынесла королева вердикт, — Но сначала приведи себя в
порядок.
Когда я вышла из своих покоев,
матушка, дожидавшаяся меня снаружи и нетерпеливо потопывающая
ногой, недовольно поджала губы. Похоже, у нас были разные
представления о том, что значит привести себя в порядок.
Я же просто сменила платье,
причесала сбившиеся волосы пятерней и решила, что теперь-то выгляжу
вполне достойно. Но, видимо, у одной монаршей особы было на этот
счет совсем иное мнение.
— Ладно, — выдохнула королева,
критично осмотрев меня с ног до головы, — Все равно больше нет
времени ждать. Пойдем.
Когда я вошла в кабинет второго
родителя, тот на мой внешний вид не обратил никакого внимания.
Король нетерпеливо измерял шагами кабинет до моего появления, и,
завидев меня, остановился и велел:
— Проходи, садись.
Других отпрысков королевской семьи,
которых на минуточку в этой самой семье водилось аж в количестве
четырнадцати штук, в кабинете не присутствовало. А матушка,
проводив меня до двери, поспешно скрылась с горизонта. И это
вызывало у меня крайне нехорошие подозрения.
