Вдоль тихой улочки с ничего не говорящим названием Техническая летели первые утраты осени желтые тополиные листья. Осени было не более двенадцати часов от роду, а листьев она набросала уже много: постарался жаркий засушливый август. Они летели, подгоняемые легким бризом с местного «моря» – водохранилища, которое придавало этому, в общем-то, сухопутному российскому городу и впрямь почти что морской вид. Бледно-зеленые, лимонные и совсем уже янтарные листочки-ладошки, подставленные солнцу в последней мольбе, отчаянной и безнадежной, неслись над пыльной улицей, сшибались в танце, вальсировали парами, чтобы через секунду навеки разлучиться по прихоти диктатора-ветра. И, наконец, замирали где-нибудь в пыли под забором – среди таких же первых ласточек «пышного природы увяданья»...
– Ну что, родненький? Кончилось твое время? Лети, лети, я больше гербарии не собираю!
Александра стряхнула с плеча огромный, совсем еще свежий лист, который неожиданно лег яркой аппликацией на ее черное платье. А стряхнув, не смогла отказать себе в удовольствии еще раз убедиться, до чего же здорово сидит на ней фирменное «сафари». Месяц назад это потрясающее платье, стоившее две трети маминой учительской зарплаты, стало «гвоздем» толкучки маленького городка Звенигорска – и по праву досталось ей, единственной «золотой» медалистке на все пять средних школ райцентра, не говоря уже о Звенигорском районе. Но девчонке все еще было трудно привыкнуть к мысли, что она может вот так запросто носить такую дорогую и стильную вещь.
Листок нехотя спланировал ей под ноги, и Саша, проводив его глазами, улыбнулась. А ведь и в самом деле: неплохой экземпляр для гербария! Обычно на прожилках зелень сохраняется дольше, а у этого – наоборот: сам еще как огурчик, а жилки совсем золотые... Чудно!
Поднять, что ли, этого бедолагу? Да засушить где-нибудь между корочками новенького, только что выданного студенческого билета – на память об этом первом сентября?.. Самом первом, которое она, Александра Александровна Александрова (ударение на букву «о»), тысяча девятьсот семьдесят второго года рождения, русская, «спортсменка, комсомолка, наконец, просто красавица», встретила не в милом сердцу Звенигорске, среди знакомых, дорогих людей и привычных вещей, а в этом большом областном городе. Встретила студенткой первого курса факультета журналистики Воронского государственного университета, одетой в модное платье-»сафари» и австрийские туфельки из военторга аж за целых шестьдесят два «ре»...
Это ж просто с ума сойти: она, Саша Александрова, еще вчера обычная школьница из провинции, – сегодня студентка университета! Нет, такое стоит отметить. Хотя бы засушенным тополиным листком!
Пыльная витрина магазина «Кулинария» отразила стройную девчоночью фигурку в плотно облегающем спортивном платье, увенчанную пышным «конским хвостом», который красивыми волнами спадал на левое плечо. Она быстро наклонилась и расправила на ладошке упавший листок. Потом, достав из сумочки толстую тетрадку в клеенчатом переплете, бережно спрятала в нее свою находку.
– Полезай-ка сюда, родненький. Тебе крупно повезло: будешь сохранен для истории. Спи спокойно, я о тебе позабочусь. Отлетался... А моя жизнь, дорогой листочек, только-только начинается! «Начинается жизнь, начинается, вслед за солнцем со дна моря поднимается...»
Под собственное мурлыканье девчонка сделала на асфальте несколько танцевальных па – и вдруг застыла, увидев в витрине еще два человеческих силуэта. Господи, как это они подкрались так неслышно?!
Неподалеку от Саши стояли, подталкивая друг друга локтями, двое парней-африканцев. Оба высокие, стройные и широкоплечие, вовсе не пухлые губы, прямые волосы, оба одинаково сияли белизной рубашек, глазных белков и «полнометражных» – от уха до уха – улыбок. Этого сияния не могла затушить даже муть витринного стекла.
