В баре было шумно. Двое мужчин сидели за круглым полированным столиком. Один из них периодически вяло вскидывал глаза, чтобы последить за стриптизом. Девушка у шеста заученно улыбалась и устало дотанцовывала положенный номер. В этом заведении два давних приятеля встречались почти каждую пятницу, чтобы выпить пива и расслабиться.
Плечистый шатен задумчиво разглядывал свой бокал. Крохотные круглые пузырики неохотно отрывались от тонких стеклянных стенок и весело взмывали к опадающей пенной шапке.
– Как в рекламе, – лениво протянул он, покрутив в крепких коротких пальцах стройный бокал, наполненный янтарным напитком.
– А я слышал, если пузыри булькают, значит, стакан грязный, – хохотнул сидящий напротив худощавый парень с вьющейся блондинистой челкой.
– И тебе приятного аппетита, – беззлобно отшутился шатен, но бокал отодвинул.
Он побарабанил пальцами по столу:
– Моя, представляешь, опять к морю просится. Когда-то зимой бегала в рваных сапогах и клеенчатой куртешке, а теперь, вишь, зимой у нее депрессия и надо на курорт. Иначе всю плешь проест. Шуба не шуба, кольцо не кольцо, поздно придешь – плохо, рано придешь – почему не предупредил. А зачем предупреждать? Чтобы она любовника успела выгнать и бутылки сдать?
– А у нее есть? – блондин презрительно скривил красивые губы.
– Что? Бутылки?
– Любовник.
– Нет.
– Ты уверен?
– А то. Все проверено.
– А-а.
Шатен решительно отпил из бокала и сердито сказал:
– Прикинь, сколько ни заработаю, ей все мало. Тут пашешь, пашешь с утра до ночи, а потом – бах! У тещи юбилей. Надо прийти так, чтобы маму перед родней не опозорить!
– Это как?
– Самим приодеться, маму одеть, ресторан оплатить. Да еще любимой теще подарок такой отвалить, чтобы все подружки своими змеиными языками от зависти подавились. Ладно бы только дома! Так еще и в личной жизни сплошные пинки: Катька обнаглела совершенно! Я к ней отдохнуть хожу, а она с порога как циркулярная пила заводится. А мне такое зачем? У меня дома своя лесопилка.
– Катька – это твоя новая?
– Да какая она новая! Б/у в квадрате. Я ей колечко подарил, так она заявила, что к кольцу ансамбль нужен!
– Песни и пляски?
– Угу! С двумя солистами. У нее тоже мама и ребенок.
– Да. Влип ты.
– Не больше, чем все остальные. Веришь, так обидно иногда! Тут клиент новый, америкашка. Друг умер, назначил этого чахоточного душеприказчиком. А друг миллионер. Санта-Барбара на выезде. Приезжает этакий сморчок, полтора метра ростом, в детском джинсовом костюме и просит найти наследницу всех этих заводов, газет, пароходов. Оба эмигранты. Друг, который на кладбище переехал, оставил тут в России беременную невесту, когда сматывался от достижений социализма. Теперь его дочка все наследует. Уже выяснили имя и фамилию, даже адрес знаем. Зла не хватает! Какая-то Лена Кораблева получает все на блюдечке с голубой каемочкой, а я парюсь за копейки да еще эту мегеру-тещу терплю с ее запросами.
– Да ладно. Паришься ты не за копейки, предположим. Девицу-то обрадовали?
– Не-а. Время тянем. Чтобы клиент не думал, что у нас все так просто. Он же считает, что у нас тут до сих пор каменный век: без компьютеров и Интернета. Оплата посуточная, так что помаринуем пока, думаю, пара месяцев у нас есть. Он все равно в свою Америку уехал, оттуда бдит за выполнением последней воли покойного.
– Слушай, а как вы ее вычислили-то? С такими «Ф.И.О.» тысячи небось.
– У нее отчество – Генриховна. Тут и дурак не ошибется.
– С добрым субботним утром! – Лена растянула губы в улыбке и осторожно открыла глаза. Потрескавшийся сероватый потолок явно не разделял ее отношения к жизни. Собственно, это утро она добрым и не считала, но, согласно теории, следовало начинать каждый день именно так. Эту теорию проповедовала ее ближайшая подруга Светлана Карякина, последние пару месяцев увлекавшаяся психологией.
