Меня зовут Слава Осокин, и я переезжаю.
К двухтысячному году, к своему двенадцатилетию я успел побывать в Сочи, Туапсе, Малаге, Гранаде, Мадриде, Барселоне, Курске, селе Бабяково, Боброве, Москве, Туле, но родной город до сих пор знал плохо. Что уж говорить про область. Знал ли я деревню? О, от крестьянских корней оторвали урбанистические ураганы – все бабки и прабабки в должной мере урбанизировались и эмансипировались, и ни одного, хотя бы самого завалящего сельца мне не обломилось.
«Родной край». Этим словосочетанием обычно пытают первоклашек, но по факту штука красивая. С ним меня познакомили поездки на дачу под Землянском, один раз побывал семилеткой на деревенской свадьбе дальних родственников – в посёлке Касторное Курской области. Неподалёку там стоит замок, пахнет навозом – всё как в средние века.
В основном же сельский уклад привозили сводные родственники из посёлка Красный луч Луганской области. Очарование старинных городов приезжало вместе с пряниками и сувенирами в виде лаптей от тульской родни. Крым взирал на меня с вышитого прабабушкой крестиком маринистской картины, а также шумел из ракушки и обнажал свои голубые и лазурные красоты на старых фотографиях.
Ну и сама прабабушка Матера Кшесинская-Морозова в этом плане представляла солидный источник знаний. Но что ни говори, а центром мира оставался Советский район города Воронежа, где я и прожил до десяти лет. Моя Йокнапатофа, мой Дикий Запад, мой Личный штат Айдахо, даром что без Шекспира и гомосексуализма. Ладно, Шекспир стоял полным собранием пятьдесят-бабушкинского года на полке, но, когда я учился читать, я его упорно называл «Рипскеш».
Район сравнительно молодой. Образовался 10 апреля 1973 года, и к моменту моего рождения ему было всего пятнадцать лет. Если верить путеводителям, Советский район – один из самых зелёных районов Воронежа. Если верить экологам, это «лёгкие города». Двор, в котором я рос, стоял на краю леса. В лесу прятались партизаны, маньяки, глодала косточки Баба-яга.
Стоило выйти за пределы улицы, на которой я рос – проспекта Патриотов, как перед тобой открывались манящие горизонты: посёлок Первое Мая, военный аэродром Балтимор, Курская трасса. В детстве у меня всё перемешалось: соус «Балтимор», аэродром «Балтимор». Балтимор – овощная культура. 47-й бомбардировочный авиационный полк, 105-й смешанной авиационной дивизии 6-й армии ВВС и ПВО Западного военного округа. Первый линейный полк ВВС (ВКС) России, перевооруженный на фронтовые бомбардировщики Су-34. Кетчуп Балтимор Ай-нанэ-нанэ. Просто попробуйте Балтимор, и вы поймете, что есть можно со вкусом. Хочешь испортить шашлык? Полей его «Балтимором».
На горизонте возникали интересные оптические иллюзии, и дальние туманы с облаками мне казались сказочными морями. При наличии воображения в этом районе очень даже сказочно жить. Смесь советского генплана и заброшенности 90-х. Советского, конечно, больше – в школе ещё учили по-советски, некоторые первоклашки носили школьную форму. Хоть я её и не носил, но у меня она тоже была. Висела в шкафу, с нашивкой и значком Октябрёнка с вихрастым Ильичом.
