Ещё в детстве мы с подружками садились рядышком, раскладывали книжки перед куколками, мишками, зайчиками и обучали их. Это увлечение перешло в школу. Учителя довольно быстро заметили, как я помогаю одноклассникам. Ну а позднее меня стали снимать с уроков для замещения в младших классах. В какой-то момент я поняла, что могу рассказывать о трудных вещах доступным языком. К тому же сам процесс настолько радовал, что я влюбилась в профессию учителя и решила: буду всю жизнь учить детей.
Когда встал вопрос об обучении, я без раздумий выбрала педагогический институт. Однако детская мечта осуществилась немного по-другому: я вышла замуж на третьем курсе, родила первого сына и параллельно с учёбой занималась семьёй. В итоге из декрета вышла работать в тот же институт. Так случилось, что большую часть жизни (18 лет) я проработала со студентами, то есть уже со взрослыми, а не с детьми, о чём мечтала ранее. Взаимодействовать со студентами намного сложнее и интереснее, чем с младшими школьниками, которые любят тебя безусловно и верят каждому твоему слову. Студенты же всё перепроверяют и пропускают через себя, как это и свойственно взрослым людям.
Начав свою педагогическую деятельность в институте Таганрога, я прошла путь от лаборанта до замдекана по воспитательной работе. На каждом участке своего пути получала тот опыт, который помог мне и в дальнейшей жизни, и в профессиональной практике. Например, мне удалось проследить линию развития, характерную для тех, кто находится в поиске своего предназначения.
Спокойно и отстранённо не даётся учёба, а кто-то не сдаёт экзамены и зачёты, имея сложности в семье, или же несёт ответственность за болеющую маму. Я не просто считывала переживания студентов, а остро ощущала их состояние. В моих проявлениях присутствовали многие признаки материнства, и тогда я поняла, что именно благодаря развитому материнскому инстинкту помогаю студентам.
Одними из основных импульсов к смене деятельности были те изменения, что происходили в жизни людей после разговора со мной. Так, студенты, которые собирались бросить институт, всё-таки продолжали учёбу. Когда кто-либо из них оказывался в сложной ситуации, беседа со мной помогала ему успокоиться, после чего он начинал уверенно действовать или, наоборот, давал себе время подумать, отложив принятие поспешных решений. Помимо педагогических способностей, я открыла в себе нечто необычное: меня словно соединяла с другими невидимая связь. Невероятно тонкая нить, если человеку предстояло самостоятельно найти выход из тупика, и мощный канат, если человека требовалось активно сопровождать и поддерживать на пути к выходу. В ту пору я совсем не понимала, что помогаю этим людям достаточно профессионально.
