Демон не завладевает телом и разумом. Демон всегда в теле
человека. Демон — это сердце. Ведь именно из-за него мы влюбляемся,
грешим, любим, страдаем и умираем…
Мой демон меня не пощадил. Он убил меня. Разрушил. Растоптал и
изорвал на мелкие кусочки.
— Добро пожаловать домой, Амина, — радостно произносит крестный
сразу же после объявления пилота об удачной посадке самолета.
Потянувшись к моему креслу, Марк берет меня за руку и сжимает ее
в знак поддержки.
Моя рука тонет в его ладони, и я чувствую первую трещину в моей
броне, которой я обросла за последние пять лет.
Его прикосновение напоминает о прошлом. Когда отец так же, как и
крестный, брал меня за руку и обещал, что я никогда не узнаю, что
такое проблемы. Что он убережет меня от всех угроз.
Если бы он только знал, сколько всего мне пришлось пережить
после его смерти…
Лишь на секунду позволяю демону внутри заставить меня страдать и
тут же возвращаю контроль себе.
Сейчас не время для эмоций и слабости. Нужно держать себя в
руках. Мне нужно выстоять лишь несколько месяцев, а после я смогу
вернуться к той жизни, которую выстроила по крупинкам. Домой, в
уютную квартиру, в любимое ателье и магазин.
— Добро пожаловать в дом, где меня никто не ждет, — поправляю
крестного, повернув голову в его сторону.
Склонив голову набок, демонстрирую ему широкую, ослепительную
улыбку. Но крестный знает меня слишком хорошо, чтобы поверить в
наигранное счастье на моем лице.
— Ну не надо так, дорогая, — в его глазах появляется сочувствие,
а в голосе нотки вины. — У тебя есть мы. Я и вся моя семья, —
посылает мне улыбку и говорит то, что должно поднять настроение, но
не в моей ситуации: — И у тебя остался брат. Уже через несколько
часов ты его увидишь, — подбадривает.
— Брат, который меня не простит никогда, — заканчиваю за
крестного. — За эти пять лет он ни на одно мое письмо не ответил!
Ни на одно! Не думаю, что мы вернем то, что утратили, Марк. Он
сказал мне, что я ему больше не сестра после того, что сделала с
нашей семьей.
Демон в теле моего брата тоже был со мной жесток, но я заслужила
эти слова и свои неотвеченные письма — тоже. Не я одна лишилась
всего, но и он потерял все, что у нас было, из-за моей ошибки.
— Он все поймет, Амина. Не стоит думать о плохом, — подмигивает
Марк и отпускает мою руку. — Даже если не моя семья и твой брат — у
тебя есть дочери, — указывает на близняшек, собирающих кукол в свои
сумочки.
Мои кнопочки. Те, за кого я готова отдать жизнь. И кто дарит
моей жизни смысл.
Не знаю, как бы я справилась, если бы не они. Не знаю… Думаю,
давно бы в психушку попала и что-то сделала с собой, но узнав, что
беременна, поняла, что нужно взять себя в руки.
Больше не папа оберегает меня от проблем, а я должна уберечь
двух любимых мной девочек от той боли, что есть в этом мире.
Стюардесса подает знак, что мы можем расстегнуть ремни и идти на
выход. Люблю эту авиакомпанию не только за удобство и комфорт, но
из-за того, что они выпускают людей по очереди, не создавая
давки.
Растегиваю свой ремень и, обогнув крестного, который поправляет
на себе пиджак, подхожу к дочерям, чтобы разобраться и с их
ремнями. Первой кнопке, той, что сидела ближе ко мне, помогаю я, а
второй помогает сын моего крестного Емельян.
Последнюю неделю в Италии Емельян провел вместе с нами. Помогал
урегулировать многие вопросы дома — насчет магазина, ателье, а
кроме того, договорился со своим знакомым, который будет
приглядывать за моим делом, пока меня нет. Точная дата моего
возвращения пока неизвестна, но думаю, через несколько месяцев я
вернусь.
Эмма кокетливо хлопает ресничками, пока Емельян расстегивает ее
ремень, а я не могу сдержать улыбку. Эта кокетка где-то услышала,
что, чтобы удержать мужчину, надо мило улыбаться ему. Теперь она с
поводом и без повода улыбается Емельяну, которого хочет удержать
рядом… в качестве папы.
