Тянусь к тебе руками, пальцами, всем существом и упираюсь в
непробиваемую стену. Я стёрла об неё все ногти до мяса и разбила
голову ещё за те годы, когда звалась твоим другом, а теперь и этого
не достойна.
Ты смотришь на меня и не видишь, словно я — твоё
персональное слепое пятно. Как можешь не замечать моих взглядов? Не
слышать сердца, охрипшего от крика? Я следую за тобой всюду, как на
цепи. Меня душат её стальные звенья, душит любовь, та самая, о
которой так часто пишут в книгах и в которую почти никто не
верит.
Я следую за тобою, как живая тень. Переехала в дождливый
Санкт-Петербург, поступила на твой спортивный факультет. Ты терпишь
моё присутствие сквозь зубы.
Время — лучший лекарь. Есть такая сказка… Но со мной что-то
не в порядке — время не властно над моею “болезнью”.
Могла ли история сложиться иначе? Могла ли она поведать о
нашей семье и тихом счастье? Возможно... Но она совсем о другом — о
тёмном, пугающем мире, в который я провалилась именно потому, что
смотрела на тебя слишком долго. Так долго, что наконец
увидела.
***
Несколько минут я стояла перед аудиторией, где скоро должна была
начаться пара по методологии спорта. Я вздохнула, собираясь с
духом. За дверью меня ждали монстры... Впрочем, с недавнего времени
они окружали меня везде! Вот и сейчас боковым зрением я уловила
странный силуэт — словно по коридору справа прошёл человек с
коровьей мордой и изогнутыми рогами. До ушей донеслось мычание.
Сглотнув вставший в горле ком страха, я всё-таки толкнула дверь,
шмыгнув в аудиторию и тут же, оглушённая, замерла на пороге. По
голове молотком ударила такая какофония запахов и звериных воплей,
что я едва устояла на ногах. Если закрыть глаза, то могло
показаться, что я по случайности угодила в зоопарк. “Или в дурдом”,
— с отчаянием подумалось мне, пока я добиралась до заднего ряда
аудитории. Спасение было близко.
— Эй, Тина! — вдруг раздалось рядом, и чья-то покрытая шерстью
рука вцепилась в мой локоть. Я взвизгнула, отпрыгивая и замахиваясь
сумкой с учебниками. — Ты чего психованная такая? — удивилась
верблюжья морда. — Я только хотел про домашку спросить… Эй-эй,
подожди, куда ты двинула? Так бы и сказала, что не дашь списать.
Чего игнорировать-то? — неслось вслед, пока я, мотая головой,
пробиралась к своему месту.
“Боже… Как это пережить?” — с тоской думала я, садясь на
свободную скамью, вытаскивая учебник и со страхом поглядывая на
однокурсников, всего за пару месяцев изменившихся до
неузнаваемости.
А дело было в том, что я сошла с ума…
Совсем недавно я была обычной тихоней-студенткой, предпочитающей
книжку шумной компании. Исправно посещала даже самые скучные пары,
вечерами зависала в компьютере, мечтала о совместной жизни с тем,
кого любила со школы.
Александр, или Алек, как его все называли, учился на том же
спортивном факультете, что и я. Он с детства занимался лёгкой
атлетикой, так что его выбор универа был логичен. А вот у меня
случалась аритмия даже от простой стометровки. Мне бы куда больше
подошёл какой-нибудь скучный исторический, где куча ботаников носа
не кажут из учебников. Но когда гормоны ударяют в голову, мозг
уходит в отпуск. Вот и со мной случилось так же. Да и кто в наше
время выбирает университет по уму?
Даже самой себе я признавалась, что моё увлечение Алеком
переходило разумные границы. Меня не просто к нему тянуло, а
казалось, если не увижу его хотя бы неделю, то натурально свихнусь.
Алек же старался держаться подальше. Но куда там!.. Если было
нужно, я могла всю ночь дежурить у его подъезда, лишь бы утром хоть
разок на него взглянуть, пусть даже издалека.
А потом случилось… это.
Это не было озарением, я не упала в обморок и не закатила
истерику, а просто вдруг все прояснилось, будто надела правильные
очки. Представьте, вам давно кажется, что со зрением что-то не в
порядке, но никак не получается попасть к окулисту. Наконец, вы на
приеме. И тут оказывается, что у вас близорукость, а не
дальнозоркость, и всю жизнь вы носили неправильные очки. И вот вы
надеваете новые очки с правильными стеклами. Исчезают размытые
пятна. Вы видите четкие грани и мельчайшие детали. Видите суть
вещей.
