Многие стихи, вошедшие в эту книгу, публиковались до этого в сборниках Льва Оборина «Мауна-Кеа» (АРГО-Риск, 2010), «Зеленый гребень» (Ailuros Publishing, 2013), «Смерч позади леса» (MRP, 2017), «Будьте первым, кому это понравится» (Стеклограф, 2018), а также в журналах «Воздух», «Октябрь», «Волга», «Интерпоэзия», «Дети Pa», Homo Legens, TextOnly, «JIuterramypa». Всем этим изданиям и издательствам автор приносит свою искреннюю благодарность.
* * *
Все права защищены. Ни одна часть данного издания не может быть воспроизведена или использована в какой-либо форме, включая электронную, фотокопирование, магнитную запись или какие-либо иные способы хранения и воспроизведения информации, без предварительного письменного разрешения правообладателя.
© Лев Оборин, текст
© Мария Степанова, текст
© Кирилл Ильющенко, дизайн, верстка
© ООО «Издательство ACT»
Равновесие клада и воздуха
«Часть ландшафта» – не то, чего ждешь, и это начинается с имени, которое автор дает своему избранному. Название-обманка, оно вызывает у тех, кто читает русские стихи, недвусмысленную и прямую (молоточек-коленка), ассоциацию с известным стихотворным циклом Бродского – с которым, надо думать, Лев Оборин будет сейчас вступать в полемику, занимая и заявляя свою позицию относительно помеченных старшим товарищем территорий. Ничего такого, однако, не происходит – автор намерен (по слову Олега Пащенко) не делить, но делиться; стихотворение, к которому на самом деле отсылает название, занято желанием быть «частью удивительного».
«Заслужил ли я двойника…»
Заслужил ли я двойника
на холсте или в камне
или в чьих-то словах?
Если да,
станет ли он
частью удивительного,
камнем ландшафта
или плодотворным нулем?
В «Старых Песнях» Ольги Седаковой к невидимой внешней инстанции обращаются с просьбой «Боже, сделай меня чем-нибудь новым» – я в этом месте всякий раз замираю: думаю, какая отвага нужна для того, чтобы захотеть такого и просить, чтобы исполнилось. Говорящий здесь отказывается от собственной субъектности, соглашается стать из кого-то – чем-то, легко перекладывает себя, как вещицу, из одной Божьей ладони в другую. Интересно, что это происходит на фоне неназванной толпы, не знающей ни воли к отказу от себя, ни способа оставаться прежними: люди этого стихотворения «хлеб едят – и больше голодают, / пьют – и от вина трезвеют».
Но потребность стать частью удивительного – штука не менее отважная в своем смирении: поиск себя оборачивается поиском двойника, текстуального или пластического, увиденного со стороны, из внешнего далека: не целым – но частью, синицей в руке, камнем среди себе подобных, нулем, плодотворным и оплодотворяющим, дарящим числу возможность стать множеством. Желание и надежда стать нулем – вещь, в зоне поэтического ошеломляюще редкая, особенно когда речь идет не об обнулении и распаде, а о приращении – наращивании элементов и значений, каждое из которых необходимо для создания общего поля, где значимы и необходимы все участники, все цифры, камни, элементы, стоящие слева и справа. Существование (в том числе и существование-в-поэзии) в стихах Льва Оборина оказывается частью коллективного проекта; политическое и поэтическое – частями одного ландшафта; разницы между ними почти никакой. Это мир безграничной инклюзии, предоставляющий место и возможность быть названным по имени всему без исключения; любая вещь, до которой можно дотянуться рукой или языком, оказывается внутри – становится частью общности, воздухом в безразмерном сосуде, только что сделанном стеклодувом:
Клад
чуть звучал
но плотный воздух перевесил
Так эта книга и выглядит: как большая симбиотическая система, дающая возможность разглядеть и слоистость/многоэтажность собственной структуры, и – отдельно, замедленно – каждую из ячеек, все эти
