Черные платья

© Madeleine St. John, 1993 This edition published by arrangement with The Text Publishing Company and Synopsis Literary Agency.

© Виноградова М., перевод на русский язык, 2024

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Эвербук», Издательство «Дом историй», 2024

Под конец жаркого ноябрьского дня, перед уходом с работы, мисс Бейнс и миссис Уильямс из отдела женского платья «Гудса» жаловались друг другу, вылезая из черных форменных платьев.

– Мистер Райдер-то еще ничего, – заметила мисс Бейнс касательно дежурного администратора, – мисс Картрайт – вот кто заноза в пятке, простите мой французский.

Мисс Картрайт была в их отделе заведующей и минутки спокойной им не давала.

Миссис Уильямс пожала плечами и припудрила нос.

– В это время года она всегда свирепеет. Из кожи вон лезет, чтобы мы свою рождественскую премию честно отработали.

– Да будто у нас есть выбор! – возмутилась мисс Бейнс. – С ног сбиваемся!

Чистая правда: до великого праздника оставалось всего шесть недель, толпы покупателей накатывали подобно приливу, платья разлетались с вешалок все быстрее, и, когда тем вечером миссис Уильямс стирала в раковине нижнее белье, на нее вдруг накатило ощущение, что и жизнь ее утекает вместе с булькающей в сливе мыльной водой; но она взяла себя в руки и продолжила хлопотать по хозяйству, пока вокруг пульсировала жаркая летняя антиподная ночь.

Миссис Уильямс, Патти, и мисс Бейнс, Фэй, а также мисс Джейкобс работали в отделе дамских коктейльных платьев, расположенном по соседству с отделом дамских вечерних платьев в дальнем конце второго этажа универмага «Гудс» в самом центре Сиднея. Ф. Дж. Гуд, предприимчивый уроженец Манчестера, открыл свой первый универсальный магазин («Костюмы для дам и джентльменов – самые свежие лондонские новинки!») в конце прошлого века и не пожалел об этом, поскольку жители колоний, как он и предвидел, не скупились на траты, лишь бы убедить себя, что не отстают от моды. Теперь его внуки были основными акционерами концерна с годовым оборотом в несколько миллионов австралийских фунтов, торгующего одеждой «по последней лондонской моде», да и по любой другой, лишь бы продавалась. Сейчас, например, в гору шла итальянская. «Купила в „Гудсе“», – гласила подпись под изображением высокомерной дамы, красующейся в чудовищно модном платье под завистливо-горестным взглядом подруги. Платья и позы дамы с годами менялись, но само объявление неизменно занимало нижний левый угол женской страницы «Геральда». Сдается мне, что это место было забронировано навечно; подпись давным-давно уже стала городской присказкой. «Гудс» служил моде самоотверженно, благодаря чему стабильно опережал конкурентов. Подающие надежды сотрудники проходили специальное обучение за границей, в лучших магазинах Лондона и Нью-Йорка. Дважды в год, когда в универмаг поступали модели к новому сезону, персонал работал сверхурочно, навешивая на одежду ценники, обновляя витрины и удивленно восклицая.

– Ну и пусть в розницу выходит девять фунтов семнадцать шиллингов и шесть пенсов, – сказала однажды мисс Картрайт. – Попомните мое слово, эту модель расхватают за две недели.

И они ее слово исправно запомнили.

Миссис Уильямс была миниатюрной и худенькой – вся блеклая, как солома, с вечно изнуренным лицом и суховатой перманентной завивкой. Муж ее, Фрэнк, само собой, был мерзавцем. Когда он женился на ней, ей исполнилось всего двадцать один, а ему – пышущие здоровьем двадцать шесть, и почему они до сих пор не произвели на свет ни единого потомка, оставалось только гадать. После этого радостного события прошло уже десять лет, а миссис Уильямс все так же продолжала работать, хотя дом был уже полностью обставлен, строго говоря, обставлен под завязку, и они не испытывали особой нужды в деньгах, которые она откладывала в банк Нового Южного Уэльса, не зная, что с ними еще делать, ведь на хозяйство ей по-прежнему выдавал Фрэнк и она считала делом чести тратить все до последнего пенни и, хотя многие на ее месте довольствовались бы фаршем или сосисками, покупала горы говяжьей вырезки, поскольку Фрэнк любил бифштексы. Она возвращалась из «Гудса» (они жили в маленьком домике в Рэндвике) около шести часов и вынимала бифштекс из холодильника. Готовила овощи и накрывала на стол. Фрэнк объявлялся без чего-нибудь семь, в легком подпитии. «Хей-хо!» – кричал он по пути в ванную. Там он энергично умывался, и к тому времени, как вваливался в кухню, она же столовая, бифштекс уже скворчал.