Чешские сказания. Юмористические рассказы для взрослых

© Андрей Скаржинский, 2016

ISBN 978-5-4483-2330-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Любое использование текста и иллюстраций разрешено только с письменного согласия автора.

Скаржинский Андрей Иванович, прозаик и поэт.

Член Союза писателей России, член Союза журналистов России. Заслуженный работник культуры России.

Неоднократно печатался в журналах «Поэзия», «Юность», «Молодая гвардия», «Свет. Природа и человек» и др. Автор книг: «Небесное окно», «Записки кремлёвского целителя», «Главное о старом», «Разлохмаченные вёсны», «Бешеные ноги, или Танго с трюмо», «Глубина вечности», «Лечение юмором и драмой», «Следы из снега», «Без лжи», «На войне и в любви», «Игорёшкины рассказы», «Игорёк и его друзья».

Пан Кубичка и пани Кубичкова давно уже спали в разных комнатах. Этому ничто не могло помешать. Ни просьбы соседей. Ни советы друзей. Ни мольба самой пани Кубичковой согреть её ночью в грозную январскую зиму. Главное, что Новый год уже прошёл, и можно было, наконец, разбегаться в разные комнаты. Храп, конечно, тоже был тому причиной.

Как-то ночью, проснувшись от сильного храпа соседа за стеной, пан Кубичка крепко задумался. Если храп соседа слева вызывает лёгкую вибрацию стены и еле слышное позвякивание посуды в буфете, а сосед справа каждую ночь стучит кулаком в его, пана Кубички, стенку, то какой же уровень храпа у него самого? И пан Кубичка сам себя записал на магнитофон. Но мог бы и не записывать. И так за последний месяц трижды приезжала пожарная команда и четырежды – скорая помощь. Все думали, что это землетрясение. Приезжали даже геологи и спелеологи. Надеялись чем-то поживиться, что им самим с этого что-то да перепадёт. Думали, что в развалинах дома найдут разгадку появления жизни на Земле. Или, на худой конец, след инопланетянина. Но не тут-то было. Дом был крепкий. Ещё лет так на сто.

Когда пан Кубичка прослушал все завывания, рулады и переливы своего храпа, то ему особенно понравилась одна концовка. Она была удивительно гармонична и похожа на концовку Третьей симфонии Шостаковича. Но в целом, конечно, до землетрясения здесь было ещё очень далеко. Храп пана Кубички больше напоминал цунами или, в лёгком случае, извержение вулкана.

Об этом свидетельствовали упавшие за ночь две люстры в коридоре и один холодильник на кухне.

Пан Кубичка ночью опять проснулся от храпа соседа слева и от стука в стенку кулака соседа справа. И снова задумался. И решил, что его храп не идёт ни в какое сравнение с храпом его жены. Потому что храп пани Кубичковой можно было сравнить только с лёгким морским бризом, полётом бабочки или чуть слышным шуршанием крыльев пролетающей мимо летучей мышки. Правда, иногда прослушивался баритон водосточных труб, визг скрипки, звук тормозов, крики дикой чайки и скрежет подводных скал о днище заржавленного корабля. Но это были такие мелочи, что, просыпаясь, пан Кубичка всегда старался первым поздороваться со своей женой, достопочтенной пани Кубичковой. Шум и скандалы соседей за стеной этому, конечно же, не могли помешать.

– Доброе утро, как себя чувствуете, как ваше здоровье? – вежливо спрашивал пан Кубичка. И думал: «Когда же ты научишься раньше меня вставать, ненакрашенная курица?»

– Доброе утро, а как вы? – отвечала ему ещё вежливее пани Кубичкова. И думала: «Когда же ты, лысый петух, перестанешь храпеть?»

– Что вам снилось? – в улыбке растекался пан Кубичка. И думал: «Что же тебя так разнесло? Двери скоро придётся расширять!»

– Только вы, уважаемый пан Кубичка! Во всемирной любви растворялась, – отвечала пани Кубичкова. И думала: «Индюк ты мой беременный. Ног своих из-за живота не видишь!»