В Грааге сегодня было особенно
снежно. Казалось бы, ничего удивительного, ведь всего через две
недели — Праздник перемены года, но в последнее время природа не
была щедра с нами на снег. Хорошо, что сегодня она смилостивилась и
решила присыпать столичные улицы свежей белой пудрой, отчего они
стали похожи на вкусный пряничный торт.
В такую погоду мне было немного
легче идти по Старой Грааге — району, где проживали самые богатые и
значимые люди города. В снегопад всегда легче дышится. И это была
пусть небольшая, но поддержка от окружающего мира. Словно он
понимал, куда именно я иду, и желал подарить хотя бы частичку
покоя.
Дом семь по Дворцовой набережной я
нашла легко и быстро. В конце концов, мало кто из жителей города не
знал, где живёт архимагистр Бертран Арманиус, и я уж точно не
относилась к этим счастливцам. За семь лет учёбы в Высшем
магическом университете Грааги и почти три года аспирантуры там же
я хорошо изучила Дворцовую набережную. Здесь же, только чуть
дальше, находились и сам университет, и Императорский госпиталь,
где я теперь стажировалась, выбрав своей специальностью магическую
медицину. Поэтому мимо дома архимагистра и по совместительству
ректора нашего университета я ходила частенько. Дом этот был высок
и мрачен — длинные узкие окна, тёмный камень, увитый шипастым
плющом, и крыша, выложенная зелёной черепицей. По сравнению с
остальными зданиями этот особняк казался настоящей белой вороной.
Хотя, скорее, чёрной.
Речка Тудаага (меня всегда смешило
это название), протекавшая вдоль Дворцовой набережной, сегодня
наконец покрылась лёгкой корочкой льда, и некоторое время я стояла
возле резных перил, вглядываясь в узоры на воде, в кружащиеся в
воздухе снежинки, в громаду императорского дворца на той стороне
реки, чуть правее от меня.
Идти к архимагистру очень не
хотелось, и, если бы не личная просьба архимага Брайона Валлиуса, я
бы и не пошла. Но я была слишком обязана Валлиусу и не имела
никакого права на отказ, тем более что связан он был исключительно
с малодушием, о чем архимаг конечно же не догадывался.
Я почувствовала, что у меня начали
замерзать ноги, и повернулась лицом к злополучному дому Арманиуса.
Выдохнула. Ну же, Эн… Ты ведь сильная девочка. Ты сможешь.
В глазах защипало, и я упрямо сжала
зубы. Забавно, что человека может одновременно переполнять столько
противоречивых чувств. И злость, граничащая с ненавистью, и
восхищение, и безумная надежда, и трепетная нежность, порой
опалявшая мою душу сильнее любой ненависти.
Снег отчаянно хрустел, когда я
упрямо шагала к дому архимагистра. Поднялась по лестнице к входной
двери и позвонила.
Молчание. Десять секунд, двадцать…
почти минута. Где он там? Наконец передо мной появилась слабая
дымка ответных чар.
— Вы кто? — раздался сухой голос
ректора. В дымке блеснули его недовольные глаза.
— Меня зовут Эн Рин. Я медсестра
Императорского госпиталя. — Ни к чему ему знать, что я не просто
медсестра. — Меня прислал к вам архимаг Брайон Валлиус, главный
врач…
— Я в курсе, кто такой Валлиус,
девочка. — В голосе прорезалось раздражение. — Ладно, заходи.
Я кивнула, но вряд ли он увидел —
дымка развеялась, и дверь распахнулась.
В прихожей оказалось темно и тихо, и
я чуть не упала, споткнувшись о ковёр. Зашипела, едва не выронив
рабочую сумку с медикаментами, протянула ладонь и создала на ней
маленький шарик света, который сразу взмыл под потолок, тускло
освещая пространство вокруг меня.
Полукруглое помещение в тёмных
тонах, ковёр с густым ворсом — кажется, бордовый, — шкафы по
стенам, а впереди — широкая лестница на второй этаж, тоже покрытая
ковром. Я подняла голову выше и чуть вздрогнула, увидев на самом
верху лестницы инвалидное кресло с сидящим в нем хозяином дома.
