Огонь.
Огонь повсюду, со всех сторон, и
даже внизу, где должна быть земля — огонь. Слепит незрячие глаза,
горячит ладони и шепчет:
— Скажи ему… Скажи… Скажи… Скажи
ему…
Тайра хотела спросить, кому сказать,
когда из огня ей навстречу шагнул человек. Высокий, темноволосый и
смуглый, с глазами настолько чёрными, что казалось, будто у него
нет белков. Посмотрел на неё, не видя, и пошёл дальше, не обращая
внимания на огонь, который ластился и жался к нему, словно котёнок
к хозяину. Тайра двинулась следом и моргнула от неожиданности, как
только вокруг неё начали появляться стены, пол и потолок. Огромная
хрустальная люстра, звенящая, словно весенняя капель, и
отбрасывающая задорные блики на золотые колонны, алый ковёр и такой
же алый тяжёлый занавес с тёмно-бордовыми кисточками, витые золотые
светильники с цветами и бабочками, ряды мягких кресел, обитых
бархатной тканью — всё здесь было роскошным. Но восхититься этой
роскошью Тайра не успела: всё внезапно изменилось, начав зарастать
белой плотной паутиной, а стены, пол и потолок вдруг пошли
трещинами. По паутине пробежали искры, затрещали, соединяясь в
пламя и переметнулись на стены, потолок и пол, сжигая всё на своём
пути с огромной скоростью.
Человек, идущий впереди Тайры,
обернулся и посмотрел на неё абсолютно чёрными глазами. На лице его
была горькая усмешка. «Ты сейчас погибнешь!» — хотела сказать
Тайра, но грудь сдавило и дышать стало нечем, словно она тоже
горела в этом жутком огне.
Последним, что увидела Тайра перед
тем, как погрузиться в привычную черноту, был огромный паук с
чёрными мохнатыми лапами под потолком горящего здания. Он громко и
зло смеялся, а из пасти у него текла ярко-красная кровь.
— Скажи ему… Скажи… Скажи… Скажи
ему…
Тайра медленно открыла глаза. Она
слышала, что её кто-то зовёт, но никак не могла понять — это
по-прежнему сон? Или уже явь?
— Тай! — голос был настойчивым. И не
только голос, руки тоже. Эти руки, тёплые и слегка шершавые,
гладили её по щекам. — Морган сказал, чтобы я разбудил тебя, пока
он готовит какой-то там настой. Ты слышишь меня, Тай?
Риан. Теперь она его узнала.
— Да, — просипела и закашлялась:
горло саднило так, будто она простыла. А может, действительно
простыла? Или нет? Что вообще случилось?
— Ты упала в обморок, — сказал Риан,
словно понял, что именно Тайра хотела спросить. — Ночью. Упала и
кричала громко. — Он помолчал, и девушка решила: видимо, не только
упала и кричала, но об остальном Риан говорить не хочет. — Скоро
полдень, ты спишь уже больше восьми часов, и Морган сказал, что
хватит. Как ты себя чувствуешь?
— Не знаю, — проговорила Тайра
глухим и хриплым голосом, пытаясь вспомнить, что видела после того,
как упала в обморок, но ничего, кроме огня, не вспоминалось. —
А…
Мысль сбилась и потерялась
окончательно, потому что Риан вдруг взял девушку за руку и начал
целовать пальцы. Один, другой, третий… на последнем Тайра, резко
выдохнув, спросила:
— Что ты делаешь?
Она почувствовала кожей, что он
усмехнулся.
— Ты вчера сказала, что не
оттолкнёшь, что бы ни сделал. Уже передумала? Или это работало
только вчера?
Тайра замерла, не зная, что
ответить. И почему он задаёт этот вопрос именно сейчас, когда она
так беспомощна?
Пока она пыталась придумать ответ,
его губы двигались — с пальцев переместились к запястью, а затем и
выше, и Тайру внезапно бросило в жар от осознания, что под одеялом
она лежит без одежды.
— Не… — прошептала она, попытавшись
отнять руку, и вздохнула с облегчением, когда Риан отпустил её.
— Ты не ответила. Как себя
чувствуешь? — продолжал он как ни в чём не бывало, но в голосе
девушка ощущала напряжение. — Не тошнит?
— Нет, — ответила Тайра и замолчала
на мгновение. Ей было стыдно. За всё сразу — и за вчерашние
поцелуи, и за обещание не оттолкнуть, и за отнятую только что
ладонь. Нельзя так делать, то привечать, то отказывать. Но она
никак не могла решиться. — Риан, я…
