Предчувствие должно было подсказать ему, что он уже по ту сторону. Но оно отсутствовало – влияние предков, заглушавших их с незапамятных времен. Он понял, что что-то не так, когда двое качков в золотых зеркальных шлемах преградили ему путь во время вечерней пробежки. Деревья в парке закрывали свет фонарей, из-за чего он едва не налетел на них. Подумал, это нападение и, наверное, только потому так отреагировал. Кинулся в сторону и споткнулся о бордюр. Услышал электрический треск, и голубые искры пролетели у него над головой. Он поднялся с травы и побежал. Не кричал, не оглядывался, чтобы не тратить силы. Он просто бежал, так быстро, как только мог. Голубые искры рассекли воздух еще дважды. Они не могли стрелять и бежать одновременно. Расстояние увеличивалось. У него было преимущество, он бегал каждый день. Он перепрыгнул низкое ограждение клумбы, растоптал розы и свернул в сторону Уяздовских аллей. Рискнул и оглянулся. Не догоняли, отставали на целых пятнадцать метров. Если он добежит до ворот… там будут люди, камеры, много камер. Он выбежал на выложенную брусчаткой аллейку и за несколько секунд преодолел расстояние, отделяющее его от спасения.
Напротив ворот остановилась оранжевая Ныса. С шипением сдавленного воздуха отъехали двери с надписью «ЭЛ» в круге, и из машины выпрыгнули четверо мужчин в черно-оранжевых комбинезонах и шлемах с золотыми зеркальными щитками. От испуга он почти остановился, свернул влево и побежал, но это мгновение остановки ему и помешало. Голубой блеск пронзил острой болью левое плечо. Остальной заряд разбежался с шипением по кованому ограждению. Лепестки роз посыпались, как перья из разорванной подушки. Он вскрикнул и пошатнулся. Онемевшая рука тормозила его, но он бежал дальше.
Кто-то вышел ему навстречу, двое людей. Патруль полиции! Он открыл рот, но не успел крикнуть. Искры затанцевали на тротуаре, в щелях гранитных плит. Световые иголки вонзились в ноги, икры моментально ослабли. Он повалился на землю, амортизируя падение здоровой рукой. Полицейские притормозили и с нескольких метров заинтересованно наблюдали за ситуацией. Он поднял на них удивленный взгляд, и тогда все понял: это не было нападением.
Возле его уха раздался топот тяжелых сапог. Один прижал его коленом к земле, другой выкрутил ему руки и застегнул наручники на запястьях. Три человека потянули его вверх – сам он не мог подняться.
– Гражданин Марек Реведа? – прогудел из шлема один из черных и, не ожидая ответа, продолжил: – Элиминатор номер Восемь Один. Именем мэра города Варшава мы задерживаем вас в превентивных целях. Ваши права будут озвучены после подтверждения легальности процедуры задержания.
Он бессильно водил взглядом от одного зеркального щитка к другому. Он уже знал, но нужен был еще один миг, чтобы поверить. Через час у него был назначен ужин, завтра у него встреча, у него незаконченный проект…
– Как?.. – только и смог он выдавить из себя. – Я же не… я ничего…
Он не успел больше ничего сказать, как ему на голову натянули мешок. Почувствовал, что его волочат, а бессильные ноги трутся носками обуви о тротуар. Как так? Он даже хотел купить кота, чтобы в доме бродило что-то живое. Он уже почти решился на черного, чтобы шерсть на ковре не бросалась в глаза. Нужно было машину помыть, купить Анке подарок. Столько всего нужно было сделать… Как же так?
За ним задвинулась дверь, и Ныса с шорохом электродвигателей неспешно двинулась по направлению к площади Трех Крестов. Цвет машины плавно поменялся с оранжевого на голубой, а на дверях появилась реклама сантехнических услуг.
