ГЛАВА 1 «Карта в страну приключений».
В больших зеркальных окнах славного города открывалась завораживающая картина: Москва-река плавно огибала современные небоскрёбы из стекла и стали, между ними расстилалась зелень парков, обрамляя сияющие купола древней величественной столицы. Казалось, её панорама – объединение прошлого и будущего. С улицы доносился звон церковных колоколов, будто сам город играл умиротворяющую музыку.
Однако, за этой гармонией в одной из высоток скрывалась совсем иная реальность: десятилетний Никита и шестилетний Мирослав, два вихря энергии в разноцветных пижамах, ещё накапливали силы перед очередным штормом игр и детских шалостей.
Пока мама готовила завтрак, Никита, с волосами, торчащими во все стороны, словно антенны космического корабля, лепил акулу из пластилина.
Рядом его младший брат с парой ссадин (следами борцовских тренировок) надел на голову спущенный баскетбольный мяч, как рыцарский шлем, и сосредоточенно рисовал динозавра-баскетболиста. Он особенно старательно выводил глаз – огромный, с блеском, будто у настоящего чудовища.
– Мироша, смотри, какой у меня зубастый Мегалодон! – гордо сказал Никита и щёлкнул челюстями своей акулы.
Пластиковые зубы пролетели в опасной близости от Мирослава уха, и в этот миг к нему подскочил его верный друг – ротвейлер Рич. Решив, что маленькому хозяину угрожает реальная опасность, пёс в мгновение ока превратился из весёлого озорника в отважного защитника. Он злобно зарычал на пластилинового монстра и громко залаял тревожным лаем, объявляя Мегалодону войну. Грохот собаки разбудил кота Сэма, лениво развалившегося пузом кверху на кровати Никиты.
Сэм, которого до глубины души раздражали любые проявления собачьей жизнерадостности, недовольно фыркнул, и перевернулся на другой бок. Издав глубокий, презрительный вздох, он подумал:
– Ну когда же мы уже избавимся от этого глупого пса…
Для Сэма, царственного кота, собака была недопустима.
У него давно зрели планы изгнания Рича на улицу: каждый раз, когда пёс уходил на прогулку, кот пытался перекрыть ему путь обратно. Его «гениальных» идей хватило бы на целую книгу: то он ложился поперёк коврика, воображая себя живым шлагбаумом; то сбрасывал в проход тапки, надеясь, что Рич споткнётся; то подстерегал за углом и внезапно «мяукал», как страшный призрак. Но последняя задумка превзошла все: Сэм сбросил с верхний полки шкафа клубок ниток и растянул его у двери, представляя, что это настоящая «собаколовка». Он уже видел, как Рич запутается в ней и в страхе сбежит из дома, но реальность была гораздо суровей: Сэм внимательно смотрел на нитки около десяти секунд (что по кошачьим меркам составляло почти целую вечность), но это ожидание оказалось выше кошачьих сил. На одиннадцатой секунде кот не выдержал: сначала он осторожно тронул лапой нитку, проверяя в порядке ли его ловушка. Она шевельнулась, и кошачьи глаза в миг округлились! Зрачки расширились, словно околдованные, и усатый проказник тут же подпрыгнул на клубок! Через минуту Сэм уже катался по полу, будто сам стал игрушкой. Вскоре он так увлёкся, что весь запутался в своей западне, превратившись в огромный пушистый моток, с блестящими глазами посередине. Когда Рич вернулся с прогулки, Сэм сидел в собственной сети и тяжело вздыхал:
– Надо признать… мой план был слишком гениальным… И слишком соблазнительным.
Рич и в тот день победоносно махал хвостом, будто объявляя себя, на зло коту, настоящим героем.
Вернувшись из своих фантазий в реальность, Сэм заметил, как Мирослав подал собаке знак, что опасность миновала. Пёс замолчал, и игра мальчиков возобновилась. Младший брат энергично замахал своим рисунком, представляя, как его динозавр закладывает мяч в баскетбольную корзину, и гордо ответил Никите:
