Той ночью меня разбудили какие-то странные шорохи и шепот на незнакомом языке. Открываю глаза – ничего не вижу. Темнота сгустилась до полного мрака.
Скованная ужасом, я вижу слабый свет впереди и понимаю, что лежу в своей кровати рядом с мужем. Вдруг все стихло. Свет, как будто от фонарика, рассеял темноту, и я вижу, что вместо нашего окна – стена, как если бы проем окна заложили кирпичами, и на ней висит картина…
На ней изображена женщина молодая, стоящая в полный рост. Ее белое лицо, обрамленное иссиня-черными волосами, необыкновенно красиво, а глаза… Они тоже черны и смотрят прямо в душу, и такой силой и исступленностью наделены эти глаза, что мне жутко и хочется кричать, но вопль не идет из пересохшего горла, и все тело недвижимо, будто парализовано. Страх разрывает меня. И – о, ужас! Я вижу, как женщина непостижимым движением отделилась от полотна картины и медленно идет ко мне. Ее белые одежды развеваются от легкого сквозняка, черные пряди волос растворились в темноте, и только белое лицо, освещенное каким-то слабым светом, неумолимо приближается ко мне. Еще миг, и я чувствую ее рядом с собой.
А еще через секунду она уже лежит между мною и мужем и, изгибаясь всем телом, пытается столкнуть меня с постели вниз. Очнувшись на полу, я все еще вижу эту женщину лежащей рядом с моим мужем. Она медленно поворачивает ко мне такое красивое, но пугающее потусторонней силой лицо, ее огромные, полные глубинной чернотой глаза прожигают меня насквозь, и я слышу ее голос, звучащий прямо в моем мозгу. Губы на прекрасном лице не двигались, но я отчетливо услышала слова: «Таис, ты больше никогда не увидишь своего лица до тех пор, пока не исполнишь того, что обещала…»
И снова темнота сомкнулась передо мной, и я услышала удаляющийся легкий смех, от которого кровь стыла в жилах…
Я проснулась в липком поту… Отдышавшись, повернулась к мужу. Вадим спал, отвернувшись к стене. Я прижалась к нему, облегченно вздохнув, думая: «Слава богу, это лишь сон…» Впереди предрассветно белело родное окно, а за ним виднелся знакомый, милый сердцу пейзаж…
Я встала и прошла в ванную, чтобы смыть страшный сон прохладной водой включила свет, подошла к зеркалу, открыла кран, наклоняясь к текущей воде, мельком взглянула в свое отражение… Боже! На меня смотрела она! Крик вырвался из моей груди, разорвав утреннюю тишину. Закрыв лицо руками, я стояла, боясь снова увидеть свое отражение. Но, преодолев страх, вновь посмотрела в зеркальную глубь. Из потусторонней зеркальной поверхности на меня смотрели черные, полные исступления, глаза ведьмы из моего сна. Я больше не видела своего синеглазого взгляда и светлых волос, теперь ее белые черты и черные локоны были моим отражением. И снова я услышала в голове ее голос: «Таи́с, ты никогда не увидишь своего лица, пока не исполнишь…»
Когда проснулся Вадим, то застал меня на кухне. Прислонившись к стене у раковины, я, наверное, в десятый раз мыла чашку. Он подошел сзади и поцеловал меня в шею, я вздрогнула и повернулась к нему.
– Вадим, ты видишь мое лицо? – спросила я, не осознавая, как странно и глупо звучит мой вопрос.
Он ответил, удивленно приподняв брови:
– Да, я вижу твое личико, Таис, а что еще я должен видеть? Хотя нет, постой, я вижу не тебя…
Я напряглась было, но он смеясь закончил фразу:
– А растрепанную красивую девочку, похожую на тебя…
Продолжая шутить, он наливал нам кофе, а я, глядя на обыденные движения его сильных родных рук, с ужасом понимала, что моя размеренная прошлая жизнь закончилась, и я должна буду объяснить мужу, почему не вижу своего отражения? И главный вопрос: кого и зачем я вижу в зеркале? Я думала обо всем сразу: как мне теперь ходить на работу, видеть друзей, знакомых, одним словом, как же мне жить дальше? Меня прошиб озноб, и крупный пот выступил на лице. Вадим, с беспокойством пощупав мой лоб, сказал:
