Запрещено читать несовершеннолетним людям (запрещено, ёбаный дубак, закрой и иди тиктоки обоссаные смотри)
Запрещено читать слабонервным (тут шок контент, шок хуент, кок куент, бок цемент)
Запрещено читать людям, которые мало пердят
Запрещено читать людям, которые много пердят
Апрель, солнышко и руки
Упавший глаз в песке, в утюге
И над планетой глазик-арахнид
А здесь
Цинковый цианид.
Громов очнулся. Сначала он тихонько дёрнул плечом, затем пошевелил пальцами рук. Он попробовал разлепить веки, но получилось лишь слегка приподнять брови. Спокойный глубокий вдох носом и выдох.
Боли не было. Он немного подвигал ступнями, чтобы убедиться, что ноги не оторвало.
– Кхаа… – Еле слышно выдавил из себя Громов.
Он чувствовал, что лежит на боку и попробовал перекатиться на спину.
Получилось. Всё тело как будто онемело, лёжа на спине, Громов поворачивал голову влево-вправо. Наконец он ещё раз попытался открыть глаза.
Громов увидел перед собой темное ночное небо, усыпанное звёздами. Поморгал и приподнялся, оперевшись на локоть.
– Охренеть… Цел и невредим… Отвёл беду. – Громов зажмурился, потер глаза кулаками и обернулся.
Он увидел две дымящиеся машины. Свой КамАЗ и отлетевшую метров на двадцать от него Девятку, из капота которой виднелся маленький клубок пламени. Воняло бензином и какой-то мерзкой гарью. Громов встал и из нутра начал подниматься рвотный позыв, заставивший его согнуться. Когда позыв утих, Громов вытер рукавом рот и медленно побрел к своей машине.
– Эй! Есть кто живой?! – Крикнул он в сторону Девятки так громко, что в ушах зазвенело.
– Я-я… Я-я-я! – Из-за отлетевшей машины прозвучал ответ.
– Я иду! – Громов ускорил шаг настолько насколько смог и приближался к Девятке.
За ней лежал мужчина. Он тихо стонал, беспорядочно и медленно шевелил руками, как бы трогая себя. Его ноги отсутствовали. Совсем. Под самое бедро. Руки и лицо вымазаны чем-то чёрным, рубаха разорвана. Каким образом он до сих пор не умер от кровопотери? Скорее всего, какая-то часть машины прижгла ему артерии и вены, закупорив их, а болевой шок дал возможность выползти из машины или же откатиться от неё.
– Охренеть… – Громов подбежал к нему и опустился на колени.
– Я чувствую, что умру… Чувствую я… – Мужчина не открывал глаз и чуть покачивал головой из стороны в сторону. Громов рывком достал телефон из кармана, говоря:
– Тихо-тихо, не умрёшь ты… Всё в порядке будет, ты только сознание не теряй и под себя не смотри. – Он судорожно начал набирать экстренный номер как вдруг: «БАТАРЕЯ РАЗРЯЖЕНА. ПОДКЛЮЧИТЕ ЗАРЯДНОЕ УСТРОЙСТВО».
Мужчина убрал телефон обратно в карман.
– Телефон нужен, срочно, в машине у тебя или в куртке? – Громов начал приподниматься.
– Не знаю я…
– Я быстро! – Он побежал к Девятке. Салон сгоревший, одна чернота. Громов оторвал болтающуюся дверцу бардачка, заглянул внутрь, но ничего кроме обгоревших листков не нашел. Он подбежал к своей машине и залез в кабину.
– Так, аптечка… Как вообще в такой хуйне применять аптечку?! Перекись блядь, зелёнка, твою мать! – Громов швырнул аптечку в открытую дверь КамАЗа.
Он открыл бардачок. Ключи, документы, сигареты, бутылка водки.
– Больно ему. Алкоголь притупит остроту. – Громов взял бутылку водки и побежал к Девятке.
Он снова упал на колени перед умирающим.
– Так, пей, давай. – Он немного приподнял голову мужчине.
– Больно мне…
– Знаю-знаю я, пей, говорю. – Громов поднес горлышко бутылки ко рту лежавшего.
Мужчина сделал несколько глотков, но с виду совсем не почувствовал что вообще пьёт. Для мнимого спокойствия Громов сделал несколько больших глотков из горла бутылки. Горечь от спиртного волной пробежалась по горлу. Бросив бутылку в сторону, он вновь оглядел лежащего перед ним.
