Вокруг всегда много людей. Они все что-то говорят, делают – они рядом. Но когда случается что-то плохое, вдруг кажется, что ты совсем один. Это не так. Обязательно найдется кто-то, кому не все равно. И если его нет рядом прямо сейчас, он непременно появится.
А когда все закончится, не растрачивай свою историю на любопытных, не разменивай ее на широко открытые глаза и заинтересованно приподнятые брови. Потому что для тебя это – всё, а для них – что-то вроде одноразового пакетика чая. А потом еще спрашивают: «Это ты серьезно, ничего не придумываешь? Так и было?»
Нет. Для вас – нет. Считайте, что ничего не было.
Утро, когда исчез Роби, было обычным. Вернее, для Майи оно было обычным целых полчаса. Она дышала, дышала, проталкивая воздух в сжавшиеся легкие, – успокаивала скачущее сердце. Так учил ее отец. Да и не то чтобы учил, просто повторял: «Дыши, Майя! Дыши!» И казалось, что он сердится. Но, если честно, ей помогало, когда он это делал. Было такое чувство, что кто-то принял на себя ответственность за происходящее. Мама, та, наоборот, пугалась и дрожала от страха. Сон – это ведь всего лишь сон. Взрослым не положено бояться, ведь так?
Когда родился брат, Майе было десять, Полине – девять. Малышу выделили отдельную комнату, а девочки стали спать вместе. И вот тут Полина взвыла. Сон снился Майе хоть и не каждую ночь, но очень часто. Она кричала и задыхалась так, что не проснуться на соседней кровати было бы хитрым фокусом. Родители недолго ломали голову – у каждого из детей появилась своя спальня, пусть район, в который они переехали, и оказался гораздо хуже. Ну, если честно, примерно тогда Майя и перестала вопить во всю глотку по ночам. Поэтому скажите спасибо, а то, может, так и жили бы в старой квартире.
Сейчас Майя лениво думала о завтраке. Вчера вечером мама готовила блины, и кажется, что-то осталось. Если, конечно, ночью никто не ходил на кухню. «Никто» – это Полина. Вечно не спит полночи, а потом ей хочется съесть что-нибудь вкусненькое. И после всего этого она ноет, что поправилась.
Было бы здорово сейчас съесть блинчик с джемом или медом.
Это так скучно – стоять и печь блины один за другим. А вот Роби в свои шесть очень даже любит возиться на кухне. Вчера он так сосредоточенно размешивал тесто, стараясь, чтоб не было комочков. А вдруг он станет когда-нибудь известным поваром и Майя будет рассказывать журналистам про его детство? Смешно!
Глупости, конечно, думать о таком, просто неохота было вылезать из кровати.
Мама, словно прочитав ее мысли, крикнула:
– Эй, ну-ка вставайте!
Сонно отозвалась из своей комнаты Полина. Опять, наверное, до самой ночи переписывалась с кем-то из своих друзей. Странно, что Роби не слышно.
– Ребята! Роби, Майя! – опять крикнула мама. – Завтрак на столе. Давайте быстрее!
– Сейчас, мам! – отозвалась Майя.
Роби все еще не откликался. Странно, обычно его голосок звенит с самого утра. Майя любила братишку. Он с рождения был такой милый, такой доверчивый, как котенок. Один взгляд на него уже поднимал настроение. Имя, конечно, так себе. Роберт – это мамина идея. Но Роби – вполне себе ничего.
Майя откинула одеяло и, потянувшись, встала с кровати. Только успела нашарить ногами тапки, как дверь распахнулась. Мама смотрела на нее со страхом и надеждой одновременно:
– Роби не у тебя?
Майя ответила удивленным взглядом.
– Роби, Роби, ты где? – мамин голос превратился в крик.
Мальчик не отвечал. Они обшарили все шкафы, посмотрели под кроватями. Малыш никогда не устраивал подобных сюрпризов, но вдруг он решил пошутить?