Во имя сиянья Старейшей Звезды,
Отрину я прежнюю жизнь и мечты,
Забуду обиды и пошлую страсть
И Небу отдам над душой моей власть.
Во имя людей, что молитвой живут,
Навеки оставлю покой и уют,
Без страха войду в непроглядную тьму
И сердце отродья мечом поражу.
Во имя секрета, что вверили мне
Сражу я врагов в священной войне.
Теперь я ищейка, ловец и палач,
Отец мой, услышь же предателей плач.
– И всё же… Ты точно уверен, что не ошибся и что это то самое место? – недовольно спросил Се́нтин у товарища, стоявшего подле него со скрещенными руками на широкой груди.
– В который раз ты задаёшь мне этот дурацкий вопрос, и в который раз я тебе отвечаю – да! Да! Это точно оно, – ещё более раздражённо ответил крупный бородатый мужчина, искоса вглядываясь в мрачные силуэты ночного леса.
– Ну, а если это всё же не оно? Мы так-то уже третий день к ряду тут торчим, а их всё нет и нет. Может они ждут нас на другом краю леса?
– Видишь дуб? – процедил сквозь зубы купец.
– Вижу, – ответил парень, почесав непослушную русую шевелюру.
– А метку видишь?
– Ну… и её вижу, – Сентин сощурил глаза и внимательнее присмотрелся к могучему древу, чей шершавый и разветвлённый ствол не смогли бы обхватить и пятеро взявшихся за руки мужчин. Немногим повыше человеческого роста и чутка левее тёмного дупла, из которого временами выглядывала серая беличья мордочка с боязливо, но в то же время возмущённо подрагивающими усами, он увидел перевёрнутый треугольник, многими годами ранее грубо вырезанный в толстой, растрескавшейся коре.
– Так чего тебе ещё надо?!
– Ну, ладно… Ладно! Ты прав – мы там, где и должны быть, но что, если это они не могут найти это место? Ведь такое действительно может случиться. Как-никак вокруг нас самая что ни на есть настоящая чаща, сюда чёрта с два доберёшься!
– Потому-то мы и встречаемся именно здесь, бестолочь, чтобы на пол лиги вокруг не было ни единой живой душонки. И не беспокойся, Лу́и точно не потеряется. Нам прежде уже не единожды доводилось встречаться на этом затерянном месте, и это именно он собственноручно вырезал эту отметку. Так что, будь так добр, возьми пример с Э́ртела и жди наших друзей молча!
– Ах, господин Во́льфуд, прошу вас великодушно простить меня, эдакого дурака, за все мои дерзости и поверьте, я более не посмею докучать вам своими глупыми речами, – издевательски протараторил Сентин и согнулся почти до самой земли, в нелепой попытке повторить изящные движения знати. На это купец ничего не ответил и, только грозно фыркнув, отвернулся, решив больше не обращать внимания на взбалмошного типа.
Подул холодный ветер. Ветви деревьев таинственно зашуршали листьями, словно бы перешёптываясь друг с другом и обсуждая ночных пришельцев, бесцеремонно потревоживших их тихий сон. Три дня к ряду после захода солнца они выходили из дверей захудалого придорожного трактира и шли по тайным тропам в самое сердце дремучей лесной глухомани, куда даже при свете дня не осмеливался заходить ни жадный грибник, ни бесстрашный охотник, какую бы великую добычу им не сулили тёмные заросли. Там они сидели всю ночь напролёт, не смыкая глаз, в мучительном ожидании заветной встречи, но никто не являлся, и с первыми лучами золотистого рассвета они, преисполненные ещё большего беспокойства, уходили обратно в трактир, где про них уже расползлось немало дурных слухов. Местом секретной встречи была выбрана небольшая поляна, на окраине которой рос могучий, древний дуб, закрывавший пышными зелёными руками ночное небо, а напротив него стояли рассыпавшиеся и поросшие мхом каменные столбы, бывшие некогда святилищем лесных божеств, ныне осквернённых, разбитых и всеми позабытых. С собой подозрительные полуночники приносили ржавый, закоптелый фонарь, чей тусклый и дрожащий свет был не в силах разогнать густую и вязкую мглу ночной чащи. Он отбрасывал десятки длинных, трепещущих теней, водивших безмолвные хороводы вдоль деревьев и кустов. Порой до поляны долетали протяжные и тоскливые завывания волков, скрипучие голоса лосей да полный злобы и какого-то гнетущего, бессильного отчаяния рык косматых, невиданных чудовищ, учуявших незваных гостей в своих охотничьих угодьях.
