– Привет, красавчик, не желаешь отдохнуть?
Девица в кожаной куртке поверх блестящего топа наклонилась к
открытому стеклу автомобиля.
– Ну, так что?
Она медленно двигала челюстями, пережевывая жвачку, яркая
помада, накладные ресницы. За столько лет ничего не изменилось,
проститутки на дорогах остались все те же.
– Сколько?
– Ну, смотря что ты хочешь, я много чего умею, тебе точно
понравится.
Сжал челюсти, хотелось плюнуть на землю, но лень открывать
дверь. Оживленная трасса, рядом заправка и какая-то забегаловка с
неотъемлемыми дальнобойщиками и проститутками.
– Минет.
– Пятьсот.
– Рублей?
– Нет, родной, евро! Конечно, рублей, но если ты такой щедрый,
можешь дать и больше.
В мое время пятьсот рублей были хорошей суммой, но для меня все
равно ничего не значили и не стоили, деньги были просто яркими
бумажками, никто их тогда даже не считал. А сейчас пятьсот рублей
стоит минет третьесортной шлюхи с обочины. Может, и тогда цены были
такие же?
– Садись, покатаемся.
– Только недалеко, – девушка резво запрыгнула в автомобиль.
– Не волнуйся, это совсем рядом.
Проехали всего пару сотен метров, свернув в ближайший лесок,
машина резко затормозила, девица огляделась по сторонам.
– Не боишься, что я тебе могу свернуть шею?
– Конечно, боюсь. Но ты ведь не свернешь? Глаза у тебя
добрые.
Смотрю на проститутку, та лишь улыбается, мое же лицо почти
полностью скрывает накинутый на голову капюшон толстовки. И как она
разглядела добрые глаза?
– Выходи.
Вышел сам, потянувшись всем телом, путь был неблизким, почти
тысяча километров с самого утра лишь с двумя остановками. Посмотрел
на темное небо, там сверкали маленькие звезды, какое это счастье –
видеть его не через тюремную решетку.
Достал сигарету, прикурил.
– Ну, чего встала? Приступай.
– Деньги вперед. А то я знаю вас таких, сначала выебут во все
дыры, а потом отправят гулять по трассе без одежды.
– Тяжелая у тебя работа, я смотрю.
– Нормальная.
Достал из кармана джинсов пачку денег, сунул в руки две купюры,
даже в темноте было видно, как заблестели глаза проститутки. Быстро
встала на колени, бросив сумку в траву, начала расстегивать ремень
и ширинку, доставая полуэрегированный член.
– Ого, вот это агрегат, – выплюнула жвачку, облизала губы.
Ничего не ответил, прикурил, затянулся, продолжая смотреть, как
ее пальцы умело прошлись по стволу, сжимая, массируя его, облизала
головку, причмокивая губами, обхватила ее полностью, слюнявя,
проталкивая глубже в рот.
Шлюха и правда сосала умело, член стоял уже колом, по идее,
после стольких лет воздержания я должен был кончить через минуту
или просто от вида обнаженной женской плоти. Но напряжение не
отпускало, все мышцы были скованы словно железными прутьями, а
эмоции закрыты на засовы, как в том месте, из которого я вышел.
Тело было свободно. Сознание – нет.
Затянулся еще несколько раз, выдохнул дым в ночное небо,
отшвырнул сигарету. Ухватив девку за голову, вгоняю напряженный
член в самое горло.
Та начала хрипеть, вырываться, но ведь никто не говорил, что
будет легко. Если уж она пошла по этому пути, то пусть будет добра
– принимает то, что ей дают, отрабатывая деньги, а они легко никому
не даются.
Девушка хрипела, задыхалась, а я все натягивал ее рот на свой
разбухший член, смотря на то, как по ее лицу текут слезы, как оно
все покраснело, вены на висках вздулись, слюни с подбородка капают
вниз.
Она что-то начала кричать, но в ушах лишь кипела кровь,
долгожданное освобождение было так близко, еще несколько толчков,
самых глубоких и резких, таких, что, кажется, сейчас в ее рот
залезут мои полные спермы поджатые яйца, но они лишь бьются о
подбородок.
Начал кончать, проститутка цеплялась за бедра, делая частые
вдохи носом, хрипя горлом. А я все держал ее, сжав волосы на
затылке, насилуя рот, продолжая толчки.
