Пролог
Око Бастет стояло в зените. Вот уже несколько миллиардов лет. Темно-бордовая, почти черная полоса вихрей пересекала газовый гигант пополам в области экватора. Из-за особенностей преломления атмосферы, вблизи горизонта, она сужалась, делая его похожим на гигантский кошачий глаз. Близился полдень, время ежедневного солнечного затмения.
Древний клакон отвлекся от неба и погляделся по сторонам. Огромный, почти двух с половиной метровый, богомол выглядел обманчиво хрупким. Взгляд его фасетчатых глаз пробежался по пустым трибунам полуразвалившегося амфитеатра, а затем уперся в доску напоминающую шахматную.
Верхняя хватательная конечность чуть дернулась, и многомерное игровое поле послушно сменило конформацию, показывая новую проекцию на трехмерное пространство. Раздался недовольный стрекот надкрылий. Клакон проигрывал очередную партию.
Как такового противника у него не было, но исход матча был предрешен. Ведь разве можно выиграть у Смерти или Энтропии? Термодинамика подсказывала ему – невозможно. Опыт его собственной цивилизации, погибшей почти миллион лет назад подтверждал это. Но инсектоид упорно продолжал перебирать линии вероятностей. Он верил, что люди отличаются от представителей его расы, и что, как в предыдущие разы, он сможет спасти их от самоуничтожения.
Задача осложнялась тем, что сейчас у него на поле оставалось только три фигуры, против хаоса порождаемого всеми оставшимися двадцатью миллиардами обитателей солнечной системы. Клакон клацнул жвалами от недовольства. Но тут на периферии его восприятия промелькнула нить реальности, на которой Земля не выглядела выжженной ядерным пламенем пустыней.
Одна из фишек потемнела и пропала с доски повинуясь его жесту. Для этого гамбита клакону нужна была другая фигура. И, чтобы ввести ее в игру, пришлось пожертвовать уже имеющейся.
Деловито стуча хитином по камням амфитеатра, богомол пробежался по трибунам, переставляя камни, их составлявшие. Некоторые начинали светиться от его прикосновений, другие покрывались инеем. Еще на одно вмешательство в реальность энергии у него хватало.
– Я назову тебя Последняя Попытка, – проскрежетал он, возвращаясь к своей игре. – Прими мой дар.
После чего коготь клакона устремился к зависшему между Марсом и Юпитером рою огоньков – человеческих душ, выбрал одну из них и резким росчерком исправил ее судьбу. Его ход был сделан. Теперь оставалось ждать, чем ответит жестокое и упрямое мироздание.
Руна Гебу – Дар
Со стороны можно было сказать, что корабль летит. Но я знал правду – это было медленное и неотвратимое падение на Солнце под воздействием неумолимой гравитации. Центральный компьютер, не до конца добитый радиацией, еще пытался сопротивляться. Периодически включались двигатели ориентации, и корабль содрогался, поворачиваясь кормой, где располагался основной, аннигиляционный привод, к Солнцу. Вот только антиматерии для того, чтобы исправить курс не было.
Мой 'Санвелл' уже давно надо было списать. Он был построен почти век назад. Шикарный круизный лайнер, курсировавший между Марсом и Землей. За пару десятков лет эксплуатации от былого лоска не осталось и следа и его переделали в грузопассажирский корабль. Как обычно – разнесли переборки, приварили снаружи крепления для контейнеров, установили дополнительные двигатели. Благо запас прочности конструкции позволял.
За время его эксплуатации в солнечной системе случилось многое. Земляне развернули на орбите Меркурия матрицу 'Икара' – сеть спутников, производящих антиматерию за счет энергии солнечного света. Марсианские колонии обрели независимость, началась колонизация системы Юпитера. Евразийский союз отрабатывал первые опыты по управлению гравитацией на станции Нифльхейм в поясе Койпера и готовил межзвездную экспедицию, а США сняли мораторий на манипуляции с геномом человека.
