Университет. Сколько радости и грусти в этом слове. Достигая
поставленных целей, мы радуемся и хвалимся, как дети. Или
печалимся, если нас в чём-то обскакали. Получить отлично за доклад
или занять первое место на конференции — цели многих студентов. Но
не мои. Училась я в местном универе скорее для галочки, нежели для
получения знаний или красного диплома. Моя радость и грусть
студенческой жизни заключались в двух вещах, закрыл сессию —
отлично, хотя если не закрыл, тоже не беда, в следующем семестре
хвосты дают возможность подобрать. И вторая вещь, которая вызывала
во мне грусть — это начало учебного года. Да, за недели две я
одухотворенно порхаю по канцелярским магазинам, выбирая тетрадки и
новые ручки, будто что-то новое изменит моё отношение к учебе. Но,
увы, этого не происходит, и начало каждого учебного года одно и то
же, я прохожу пять стадий неизбежного — отрицание, гнев, торги,
депрессия, принятие. Может эти стадии не совсем корректно
использовать, но так повелось ещё со школы. И вот я понуро тащу
своё бренное тело к расписанию, чтобы узнать своё будущее на
ближайшие полгода. И на парах уже не радуют радужные обложки
тетрадей или новенький набор разноцветных фломастеров. Хотя скажу я
вам, текстовыделитель — вещь абсолютно бесполезная. Лично для меня,
потому что что-то подчеркивать я перестаю недельки через две, как,
в принципе и аккуратно вести конспекты, но зато отвлекают глаз от
скучных лекций.
Постукивая карандашом по блокноту, я изучала расписание — не
густо. Четвёртый курс, а оно радовало пустыми строчками. Среда и
суббота — выходные. В понедельник ко второй паре. Сегодня вроде
вторник, что у нас?
К третьей.
Я глянула на часы — 8:49.
Здорово.
Молодцы Юлька и Маринка, сразу отказались идти в первый день
учебы.
Мне тоже нужно было отсидеться сегодня дома, но совесть взяла
верх. Теперь придётся время до пары коротать где-нибудь под
кабинетом.
Почему староста не сообщила нам о расписании? Может быть, и сама
не знала. Хотя на кафедре никого из одногруппников я не увидела,
поэтому не сообщила она походу только нам.
Мы — это я, Юля Мартынова и Марина Быстрова. Подружки с первого
курса. За что нас не любит наша староста, Евгения Васильева, я не
знаю. Просто взъелась и портит нам жизнь уже на протяжении трёх
лет.
Делать нечего, проверила кабинет, там самозабвенно читал лекцию
какой-то старичок-профессор, слушать это раньше времени не
хотелось. Пришлось идти в столовку.
Сидя за столом, я наблюдала, как лениво работники общепита
раскладывали еду. Пахло не очень аппетитно капустой. С детства не
люблю тушеную капусту, которой вечно нас пичкали в садике.
Проверила время, прошёл только час.
Нда, учеба ещё не началась, а я уже устала.
Пискнул телефон. Написала Юлька, спрашивала, как дела.
Юля и Марина жили вместе в общежитии. Я им в этом немного
завидовала, потому что сама жила в квартире с отцом и братом. Я
родилась и выросла в этом городе, на что девочки неоднократно
намекали, мол, это ещё кому завидовать надо. Но я всегда хотела
жить в общежитии, почувствовать себя настоящим студентом. Сидеть по
вечерам у кого-нибудь в комнате и петь под гитару или бегать в
гости к местным красавчикам. Девочки на это лишь вздыхали и
просвещали меня в обратной стороне проживания в общежитии. Это
тараканы, вечный шум, драка за плитку в бытовке и многое другое,
что я уже и не вспомню. Но меня это никогда не пугало, хоть я с
этим никогда и не сталкивалась.
— О, Сорока, — хлопнул по плечам меня одногруппник.
От неожиданности я подскочила на стуле.
— С ума сошёл что ли?
Сорока это моя фамилия, Валерия Сорока. Меня никогда не обзывали
и не коверкали фамилию, потому что не из чего коверкать. Отец и так
уже наградил. Только особо одаренные люди звали вороной.
