Некоторое время назад я переписывался по электронной почте с Дэном Хизом. Он писатель, причем успешный. На его счету – в соавторстве с братом Чипом – несколько бестселлеров, отмеченных газетой New York Times. Он поинтересовался, над чем я работаю. Я поделился с ним парой идей, которые в то время разрабатывал для своих книг, а потом вдогонку упомянул еще кое-что, о чем подумывал уже лет десять, – книге, которую я собирался когда-нибудь написать: «Страничный финансовый план».
«Я бы такую купил», – ответил он.
Меня его ответ удивил, и я решил уточнить. Мне стало интересно: я ведь сообщил ему лишь заглавие. Что, по его мнению, он собрался купить? Почему вдруг это его заинтересовало?
«Мне кажется, написать финансовый план так сложно, – сказал он. – Придется идти к юристу и консультанту по финансовому планированию, решать, каковы мои цели на всю оставшуюся жизнь, чтобы в конце концов выяснить, чего стоит достойная старость (судя по всему, к 65 нужно накопить 7,8 млн долларов, иначе – готовься перебиваться собачьими консервами). А потом выбирать из тысячи паевых фондов… А есть ведь еще частный пенсионный план 401 (k)[1] со всеми латиноамериканскими гособлигациями и тому подобным, так что единственный разумный ход – не составлять никакого финансового плана».
Неудивительная реакция, если учесть, как часто нам приходится делать выбор. Даже после похода в магазин иногда чувствуешь себя опустошенным и сбитым с толку. У меня в Нью-Йорке есть приятельница, которая живет недалеко от магазина, где продают только майонез. Казалось бы, сколько сортов майонеза нам на самом деле необходимо? (Она мне призналась, что пробовала несколько видов, и все очень вкусные.)
И конечно, особенно неуютно чувствуешь себя, когда речь идет о вопросах более серьезных, чем, например, выбор начинки для сэндвича. Недавно у меня была такая история с моим псом Зиком. У него было что-то с желудком (позвольте мне избавить вас от подробностей, как именно я это понял), и стало ясно, что придется обратиться в ветеринарную клинику. Я, как, наверное, и вы, все время занят. Когда Зик заболел, мы с семьей собирались в отпуск, и накопилось много работы, да к тому же детей с их секциями и кружками нужно было то куда-то отвозить, то откуда-то забирать.
К счастью, ветклиника была буквально в двухстах метрах от моего офиса. Я привез Зика и сказал ветврачу, что мне нужно съездить по делам. «Можно я вернусь за ним через несколько часов, а у вас, таким образом, будет время, чтобы сделать полный осмотр?»
Когда я приехал через несколько часов, ветеринар сказала, что собаку полностью обследовали и сделали все необходимые анализы.
«Могу предложить три варианта», – сказала она.
В этот момент у меня все замельтешило перед глазами.
Как только она произнесла «три варианта», меня охватила паника. Мне казалось, что мозг сейчас взорвется.
Не успел я опомниться, как она стала рассказывать мне о первом. Примерно на середине объяснения я понял, что больше не могу слушать.
Я жестом остановил ее: «Подождите. Просто скажите, если бы Зик был вашей собакой, что бы вы сделали?»
Она снова принялась перечислять мне варианты. Я снова ее перебил. Она снова за свое – еще альтернативы.
Наконец я поднес палец к губам: «Шшш». Потом сказал, очень медленно: «Пожалуйста. Не надо перечислять мне варианты, которые я не в состоянии квалифицированно оценить. Очень вас прошу. Просто скажите мне, как поступить».
