– Мои дорогие, кронпринц Леопольд удостоил нас особой чести… – эрцгерцогиня выдержала паузу и внимательно посмотрела на своих дочерей. Фрау Марта, бессменная гувернантка семьи, на чьи плечи выпала тяжелая обязанность растить дочерей эрцгерцога, хорошо воспитала их.
Обе девушки сидели напротив матери с совершенно прямыми спинами и делали вид, что внимательно слушают. Вернее, внимательно слушала лишь одна, младшая, любимица эрцгерцогини, красавица Бетти. Её старшая сестра, Амалия, украдкой поглядывала в окно, где конюх прохаживал ее новую лошадь.
Эрцгерцогиня заметила это и вздохнула: в свете последних событий с этим предстояло покончить. Как, впрочем, и с увлечением Амалии сыном их соседей. Она с сожалением еще раз посмотрела на обеих дочерей и решительно закончила:
– Его высочество Леопольд попросил руки Амалии.
– Конечно, мама… – машинально произнесла Бетти, затем ее большие голубые глаза округлились, и она взвизгнула. – Что-о-о?
Эрцгерцогиня вздохнула. Амалия, старшая из незамужних сестёр, напротив, нахмурилась:
– Должно быть, это ошибка, мама! Ведь на последнем балу Леопольд не отходил от Бетти. Они даже протанцевали два танца, а ведь это равносильно признанию в любви! Возможно, секретарь кронпринца просто перепутал наши имена?
– Предложение поступило напрямую от императора Франца, а он всегда отличался великолепной памятью, – отозвалась эрцгерцогиня, с сочувствием посматривая на младшую и оттого самую любимую дочь, в ярости кусавшую губы. Она была вылитой копией своего отца, белокурого красавца, посла Северного королевства, так вскружившего когда-то голову молодой красавице, уставшей от пренебрежения собственного мужа.
Роман был слишком бурный, об осторожности никто не думал. Эрцгерцог Норрик был в ярости, лишь угроза неотвратимой войны с северными соседями заставила его смириться с оскорблением. Коварный соблазнитель был выслан на родину, эрцгерцогиня – отправлена в загородное имение. А потом родилась Бетти.
Эрцгерцог, скрипя зубами, признал девочку своей дочерью, но он так и не смирился с её существованием, слишком уж явно напоминавшем ему об измене жены.
Эта история окончательно испортила и так напряженные отношения эрцгерцогства с Северным королевством, раз и навсегда определив предпочтения соседей. Возможно, со временем все бы и изменилось, но Бетти была слишком похожа на своего настоящего отца.
Именно это сходство, как полагала женщина, и сыграло роль, что выбор кронпринца Леопольда, наследника великой Аустрихской Империи, еще одного могущественного соседа герцогства Норрик, пал на старшую дочь эрцгерцога, чье происхождение не вызывало толков.
Амалия сидела, словно пораженная молнией. Удивительно, но на ее привлекательном, хотя не таком красивом, как у сестры, лице было написано отчаяние.
– Я отказываюсь понимать, – решительно произнесла она, внимательно смотря на мать своими пронзительно-серыми глазами, – на зимнем балу Леопольд не отходил от Бетти, и потом вы сами утверждали, что эта помолвка – почти решенное дело!
– Я ошибалась, – эрцгерцогиня ответила очень резко, слышать о своих промахах от дочери было очень неприятно.
Амалия нахмурилась:
– Не думаю, мама, что ошиблись именно вы.
Вопреки всему, она встала и прошлась по огромной столовой, которую использовали по назначению, лишь когда эрцгерцогиня давала ежегодный летний бал. Странно, что мать выбрала именно эту комнату, чтобы сообщить дочерям о предложении императора. Приезд эрцгерцогини был так внезапен, что слуги даже не успели растопить камин, и в комнате ощущалась сырость.
Аккуратно обойдя стулья, все еще покрытые белыми пыльными чехлами, Амалия подошла к окну и с огромным сожалением приказала конюху увести лошадь. Закрыв раму и решительно задвинув щеколду, она вздохнула: похоже, что Клаус сегодня её не дождется.
